Новые требования к производству ручного огнестрельного оружия в 50–70-е годы XIX века в России. Сталествольное производство, Оводков Н.А. (Санкт-Петербург)

Министерство обороны Российской Федерации Российская Академия ракетных и артиллерийских наук Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи Война и оружие Новые исследования и материалы Труды Четвертой Международной научно-практической конференции 15–17 мая 2013 года 

1. Системы ручного огнестрельного оружия 1850–1870 гг. XIX в. Общая схема.

Изучаемый период военный министр Д.А. Милютин назвал «ружейной драмой». Это и вправду была «ружейная драма» различных систем, которые необходимо изучать вкупе с военной историей России, вкупе с различными испытаниями этих систем и т.д. Однако целью следующих исследований будет детальный разбор различных систем, но не с точки зрения уже готового ружья или готовой винтовки. Главное – представить, как начинали работать над созданием этих систем блестящие конструкторы и исследователи оружейники, члены Артиллерийского комитета, ведь это начиналось с изучения устройства ствола, его крутизны и глубины нарезов, с патрона, с общей длины ружья, с его веса и т.д. Это система «ТТТ» – тактико-технических требований. Под эти «ТТТ» конструкторы тогда разрабатывали образец. Именно на основе изучения отдельных компонентов «ТТТ» будут сделаны последующие исследования, а начнется все с изучения производства стволов для ручного огнестрельного оружия и материалов, из которых они делались в период 1850–1870-х гг. Чтобы понять, с какими системами имели дело отечественные конструкторы и мастера, а также детальнее узнать производства, на которых они работали, мы начнем с краткого обзора «ружейной драмы» и систем, которые приняли участие в ней.

В изучении производства ручного огнестрельного оружия во второй половине XIX в. необходимо отталкиваться от введения в нашей армии оружия уменьшенного калибра – 6-линейной нарезной винтовки, которая была создана в 1856 г.

Дела с вооружением ручным огнестрельным оружием на момент вступления А.А. Баранцова¹ в управление артиллерией в ГАУ² обстояли плохо, многое предстояло еще сделать. Однако авторы труда³ обращают наше внимание на тот факт, что наше вооружение нисколько не уступало заграничному. И это при условии того, что многие страны переходили на малокалиберное вооружение: Англия – на ружье системы Энфильда образца 1853 г. (калибра 5,77 линий, с тремя нарезами, пулей расширительной системы с деревянной втулкой); Австрия – на нарезные ружья калибром 5,5 линий, с 4 нарезами и пулей сжимательной системы Уилкинсона-Лоренца; Швейцария – на штуцер «союзных кантонов» образца 1851 г. (калибр 4, 134 линии и с продолговатой пулей с пластырем), а также на стрелковое ружье обр. 1857 г. калибра 4,07 линий, с 4-мя нарезами и сжимательной пулей системы Фолиарди; Франция – на 7-линейное ружье обр. 1854 г., с пулей расширительной системы, с 4-гранной выемкой, а потом и на стержневой штуцер системы Тувенена 1842 г. (калибр 17,78 мм). Однако все перечисленные выше
системы – дульнозарядные, а прогресс держался на стороне казно-зарядного оружия, которое имели у себя на вооружении Пруссия и Швеция, и только одна из систем достойная. Это прусское игольчатое казнозарядное ружье Дрейзе⁴ образца 1841 г., которое совершенствовалось более 25 лет после создания, и, как результат, с 1860 по 1864 гг. прусская армия была им вооружена.

Прусская армия была очень дисциплинированна и хорошо обучена, что было чрезвычайно важно в условиях развития скорострельных ружейных систем. Отличные действия прусской армии с таким оружием – заслуга ее высокого уровня подготовки. Грубо говоря, нашей армии требовалась система простая, надежная, которая будет работать даже в дрожащих руках, и при слабой дисциплине будет серьезным аргументом для победы. Таким вариантом могла оказаться система Жилле. В период с 1860 по 1864 гг. были испытаны многие системы: «Лардинца, Перри, Литча, Принса, Фастнахта, Шарпса, Батманова, Мериля, Монт-Сторма, Мансо, Шаспо и Жилле»⁵. Эти системы были совершеннее из-за отсутствия прорыва пороховых газов, ведь именно в этом таится проблема казнозарядного оружия. Система Жилле была двупульной: «В этой системе употреблялись две пули: одна впереди порохового заряда, другая в патроне позади его. Первая пуля при выстреле вылетала из дула, а вторая оттолкнутая назад, упиралась в дно затвора и, раздавшись по ширине, запирала плотно казенный обрез»⁶. «Если расширение пули недостаточно для заполнения этого пространства, то происходит прорыв газов. Если же расширение пули слишком велико, то пуля очень сильно нажималась на окружающие ее стенки патронника, вследствие чего при следующем заряжании ее трудно протолкнуть вперед, а иногда это и совершенно было невозможно выполнить…»⁷, – именно такие проблемы имела система Жилле. Были еще несколько систем, не выдержавших испытания. Например, в 1859 г. полковник Грин из Северной Америки предложил свою систему. Она также была двупульной, заряжалась с казенной части гладкой цилиндро-сферической пулей (без выемок и желобков). Меткость у двупульных систем была хорошей, однако проблема заключалась в необходимости четкого соотношения между пулей и зарядом, так как чуть что – и задняя пуля могла застрять намертво, расширившись слишком сильно, либо наоборот.

Генерал-адъютант А.А. Баранцов вступил в должность главы ГАУ в 1863 г., когда еще ружья системы Жилле (усовершенствованной мастером Труммером) изготавливались, из&за границы были присланы несколько новых экземпляров капсюльных систем: Терри, Вестлей-Ричардс, Вильсон, Линденер и др. Образец системы Терри, усовершенствованный мастером Норманном, был представлен на Высочайшее утверждение военному министру Д.А. Милютину⁸ при докладе от 15 ноября 1866 г. В конце 1866 г. были готовы образцы для переделки 6-линейных систем по системе Терри-Нормана. 

И тут же, в конце 1866 г., к российскому правительству обратился гамбургский житель – англичанин Карль. Он предложил воспользоваться измененной им игольчатой системой для переделки 6-линейных винтовок. Механизм его был и вправду хорошим, и в каком-то смысле вобрал в себя все лучшее: патрон досылался ручкой затвора; ударный состав был в поддоне, ближе к игле, следовательно, игла могла быть короче и толще; исключение прорыва пороховых газов посредством кожаного кружка на передней части затвора. Однако выделка по этой системе не была завершена. Было выяснено, что существует проблема недолета пуль, причем из-за того, что «…после выстрела несгоревшая часть гильзы, а также все дно патрона оставались в каморе и продвигались вперед при вкладывании следующего патрона…»⁹.

На производстве происходит утечка времени, которое ценилось на вес золота. Чтобы переделывать массово игольчатые винтовки, необходимо переустройство заводов, а это займет много времени. Слишком сложным было устройство затвора. «С конца 67 г. по февраль 69 г. – на наших трех казенных заводах и частных мастерских было переделано лишь 90 000 ружей. Ежедневный из приемов во всех приемных комиссиях не превосходил и 600 экземпляров»¹⁰. 

Поиск более совершенных оружейных систем продолжался, и в 1869 г. была образована комиссия во главе с председателем генерал-лейтенантом Резвым¹¹, которая рассмотрела 4 образца: Альбини, Терссон, Крнка и Баранова. 1 марта 1869 г. члены комиссии отдали предпочтение системе Крнка. 21 июля 1869 г. был утвержден окончательный образец винтовки Крнка. С 21 июля 1869 по 20 августа 1871 г. оружейные заводы и мастерские переделали 516 901 винтовку по системе Крнка, а 125 067 экземпляров было изготовлено новых по этой же системе.

Первый долгожданный образец винтовки уменьшенного калибра и с унитарным металлическим патроном – результат работы в Америке российских военных агентов – полковника А.П. Горлова и капитана К.И. Гунниуса. Итогом их работы стала винтовка Бердана образца 1868 г. В 1869 г. Х. Бердан предложил несколько измененный вариант со скользящим затвором, который, действительно, был более совершенным: «…результаты испытаний, произведенных в пехотном учебном батальоне указали на безусловные преимущества системы Бердана № 2»¹². В итоге была создана крупная комиссия для сравнительных испытаний Бердана № 1 и № 2 и ружья из Баварии системы Вердера. После этих всесторонних испытаний стало ясно, что система Бердана № 2 лидирует и производство надо начинать по этой системе.

2. Новое сталелитейное и сталествольное производства

При переходе на ручное огнестрельное оружие меньшего калибра стволы из железа не могли пройти необходимых испытаний. Горное железо в среднем давало до 60 % брака. Как вариант, решили испытать на качество контуозское железо, которое изготавливали на Ижевском железоделательном заводе братья Грандмонтан. К тому времени была испытана сталь Обухова¹³ и показала наименьшее количество брака. Тем более, что от такого количества брака сильно страдала казна – 30 % брака, дважды и более приходится платить за стволы.

В 1855 г. провели испытания стволов из литой стали¹⁴ полковника Обухова и «нашли, что они обладают всеми качествами наилучших ружейных стволов, а именно чистотою, вязкостью, однородностью и значительной твердостью, чего не достигалось в употреблявшемся у нас железе; что нарезка стальных стволов, несмотря на твердость металла, была исполнена гораздо отчетливее и удобнее, чем обыкновенная нарезка железных стволов»¹⁵. Также, в этом же году, была испытана сталь вестфальского фабриканта Круппа, с которым конкурировал Обухов. Оба варианта были достаточнодорогими. Был еще один вариант стали – его предлагало сталествольное производство города Эгер, которое было поставщиком прусских казенных заводов в Зоммерде и Шпандау: «…за непросверленный ствол около 16 – коп. сер. с фунта <…> за просверленный, обточенный и подсаженный ствол по 4 р. 40 к. за экземпляр»¹⁶. В 1856–57 гг. в Екатеринбургском временном оружейном отделении приготовили 12 ружейных стволов из стали Обухова, которые при испытании выдержали 2 стандартных заряда и 28 усиленных. Выдержали они их, не разорвавшись. Сталь Обухова выигрывала в цене: «…она стоит от 1 р. 60 к. до 2 р. сер., крупповская же более 5 р. 50 к. сер. за пуд, а сталь Эгера также около того…». Однако в 1863 г. стволы изготавливались все равно из железа, по причине сильной дороговизны стали. Интерес в изучении отечественной стали представляют результаты испытаний ствольной стали Обухова и ствольной стали мастеров Бохумского объединения¹⁷. Сталь Обухова хорошо ковалась, от удара молотком не было трещин, излом закаленной стали был мелкозернист, но зерна видны были невооруженным глазом. Далее следовало уже испытание ствольных болванок, при высверливании и обточке которых не было никаких проблем. А после этого наступила очередь пороховой пробы. Поручик Русилович, который проводил эти исследования, сделал некоторые выводы. Если бы сталь Обухова, изготовленная для этого опыта, была сделана самым тщательным образом, она обошла бы ствольное железо. Однако конкретно при этих испытаниях стволы из железа были вязче и упруже обуховской стали. А что касается бохумской стали, то она не выдержала испытаний, так как уже до вара нагревалась с трудом, при пробивке варов трескалась, крошилась.

Чтобы успех отечественного сталелитейного и сталествольного производства развивался вперед, необходимо расширение производств, новое оборудование, новые опыты. В 1858 г. П.М. Обухов получил разрешение на постройку своей фабрики, Князе-Михайловской. «К концу 1861 г. на фабрику были доставлены сверлильные, токарные и строгальные станки, воздуходувные цилиндры больших размеров и четыре паровых молота различного веса, один системы Конди, остальные Несмита»¹⁸. Однако Князе-Михайловская фабрика занималась больше артиллерийскими стволами, поэтому необходимы были еще производства. «В 1861 г. коллежский советник Путилов, получив от полковника Обухова право на изготовление стали по его способу на частных заводах, решился на устройство сталелитейного завода под Петербургом»¹⁹. Строить завод решено было вблизи Николаевской железной дороги. Сам завод был основан в 1863–64 гг. Однако, судя по информации из труда В. Колчака²⁰, стволы для винтовок завод начал выделывать лишь с 1871 г. по заказам Военного ведомства.

Заграничные стволы вполне удовлетворяли ГАУ, заказы поступали в основном в К.-Михайловскую фабрику, а с 1864 г. и на Обуховский и Пермский²¹ заводы. «Кроме того, до сих пор потребность в стальных стволах была незначительна, ибо только одна четвертая часть всех, ежегодно изготовляемых ружей имела стальныестволы; причем в случае экстренной надобности, их всегда можно было заменить железными, изготовление которых в последнее времяне встречало затруднений»²². Наши фабрики нуждались в работе, и готовы были изготавливать стволы не хуже и не дороже. При этом они нуждались во времени на необходимые опыты, выписку и установку станков, и вскоре они смогли бы приступить к работе. Кроме того, «…испытания эти необходимо провести не только над стволами, доставленными с заводов Обуховского и Пермского и с Князе-Михайловской фабрики, но и с Ижевского завода, где уже существует, хоть и не в значительном размере, свой способ получения литой стали»²³. Производство на Ижевском железоделательном производстве можно было перепрофилировать в сталествольное, тем более, что «за успешное развитие дел в Ижевском заводе ручалось кроме того участие заводчика Бергера из Виттена, лично в деле заинтересованного»²⁴.

Обстановка меняется, когда у нас на вооружение принимают скорострельные ружья малого калибра (винтовка Бердана № 1 образца 1868 г.) – для них железные стволы не подходили, так как не оказывали необходимое сопротивление погибом. Это было чревато зависимостью от западных поставок. Однако наши заводы готовы были изготавливать стволы не дороже заграничных. В 1869 г. горный начальник Златоустовских заводов передает донесение от 6 февраля господину министру финансов, что его заводы имеют все средства для ковки и отливки болванок. И они будут готовы к серийной выделке стволов не позднее 1 января 1870 г. 

В 1870 г. главной задачей являлось сравнение стволов, изготовленных на разных фабриках: Обуховском заводе, Пермском, Князе-Михайловской фабрике, Ижевском, на немецкой фабрике Бергера, чтобы утвердить окончательно доминанту на производстве. С каждой фабрики для испытаний потребовали по 50 глухих ствольных болванок и 50 стволов. «Фабрика приготовляет 150 глухих обработанных болванок, представляет их все вместе артиллерийскому офицеру, который, выбрав из этого числа 50 экземпляров, сорок отправляет для испытания в Сестрорецк на погиб, на бельгийском станке и разработке в стволы, а 10 оставляет на заводе для механических испытаний, о которых будет оговорено ниже; остальные 100 болванок назначаются для приготовления из них только 50 черновых стволов на самой фабрике в том предположении, что при сверлении может оказаться значительный брак от непривычки рабочих сверлить малокалиберные стволы»²⁵.

Опыты над стволами и сталью были непростые, они производились в несколько стадий: определяли сопротивление металла сжатию, определение растяжения стали по направлению длины ствольной болванки, определение сопротивления стали действию ударов. Далее, доставленные с заводов в Петербург 40 глухих болванок испытывались на погиб с помощью бельгийского станка в Сестрорецке, потом разрабатывались там же в стволы и предоставлялись для пороховой пробы: 20 черновых и 20 окончательно отделанных. Снова проходили испытания на погиб. 25/50 (черновых) – пороховая проба и погиб, 25/50 – окончательно отделывались в Сестрорецке и пробовались стрельбою и погибом. Пороховая проба производилось двумя выстрелами, причем на разрыв испытывались 10 % стволов. После пороховой пробы необходимо было сообщить величину груза, которую черновые стволы выдерживали при пробе на погиб, при этом за наименьшую норму принять тот груз, который выдерживает вчерне высверленный железный ствол 6-линейной винтовки. Следствием таких испытаний также можно считать отказ от сталеплавильных горнов, так как комиссия высказалась за замену их печами Сименса, что касается процесса выплавки, то следовать способу Мартена²⁶, заказав ему стальные стволы или стальные болванки для испытаний в Петербурге и Сестрорецке и для сравнения со стволами Бергера.

История сталелитейного отечественного производства не может обойтись без упоминания о «стали Каратаева», чье производство быстро шло вверх в середине 1860-х гг. Каратаев – штабс-капитан, помощник штаб-офицера по искусственной части полевой конной артиллерии, изучал несколько лет сталелитейное производство. Изучение его в 1862–1865 гг. вылилось в довольно высокие результаты. Он побывал на наших уральских заводах, убедился в громадности брака и понял, что все дело в выплавке металла. В свою очередь, он изучал сталь полковника Обухова на Златоустовском заводе. Вернувшись в Сестрорецк, он начал досконально изучать сталелитейное дело, часто работая целыми ночами. В первую очередь, он переделал горн для медного литья в сталелитейный. Построив его, решил закупить английские графитовые тигли, которые были довольно дорогими. В августе 1863 г. инспектор оружейных заводов выдал Каратаеву 600 рублей серебром в обмен на последующую поставку правительству 50 пудов литой стали. Когда пришла из Англии посылка, в ней он обнаружил лишь графитовые осколки с черепками. Каратаев приступил к сооружению пресса для тиглей и к сооружению сушильни. Основу для пресса выбрал из негодных заводских вещей, а винт купил на толкучке. В декабре 1863 г. пресс был окончен, поэтому сразу приступили к тигельному производству²⁷, к сушке, а уже в апреле 1864 г. тигельное производство достигло блестящих результатов. Качество было лучше английского, поэтому производство зашагало вперед. А потом случилось непредвиденное – в 1865 г. Каратаев умер в возрасте 35 лет. Его преждевременная смерть существенно замедлила достижение прогресса в сталествольном производстве.

В 1860-х гг. были проведены массовые испытания разных видов стали на отечественных заводах. Эти результаты мы можем видеть в 3-м номере Оружейного сборника за 1871 г. Характеристики стали с завода Бергера – это высокая упругость, качество, но излишняя твердость, и поэтому небезопасна при использовании оружия; сталь с Обуховского завода по твердости превосходила сталь Бергера, была чище, лучше противостояла действию выстрелов. Автор статьи делает ударение на то, что завод этот не только впервые готовил сталь, но и брал как образец сталь Бергера; сталь Князе-Михайловской фабрики занимала среднее место между фабрикой Бергера и Обуховским заводом, и фабрикой Мартена и Пермским заводом. Она хуже всех по степени твердости и по обработке, но имеет высокую сопротивляемость изгибу, изготовлена из хороших материалов при плохой обработке – стволы практически не разрываются при большом количестве выстрелов; сталь завода Мартена была мягкой и чистой, у нее была хорошая сопротивляемость действию выстрелов, но была слабо обработана. Более того, сталь представляла собой смесь железа с прожилками стали, при переработке болванок в стволы возникали большие трудности; сталь Пермского завода обладала высоким качеством, но цена была завышена, сама сталь была с примесями, отсюда возникновение большого количества разрывов.

Автор в своей статье приводит любопытную статистику, причем очень наглядную. От стали требуют много характеристик, и все эти характеристики должны быть свойственны самому лучшему варианту стали, а впоследствии и стволам из нее. Полную безопасность при стрельбе обеспечивали стволы Князе-Михайловской фабрики; наименьшую деформацию ствола при пороховой пробе обеспечивал Пермский завод; сопротивление изгибам, причем не уступающее прежним 7-линейным стволам, обеспечивали Пермский сталепушечный завод и Князе-Михайловская фабрика; однокачественные стволы, разработка которых не встречала препятствий на отечественном производстве, обеспечивали Пермский завод и немецкий завод Бергера; и, наконец, вопрос цены был умеренным за границей (2,50 руб. у завода Бергера), самым дорогим на Пермском и Обуховском заводах (4 рубля) и средним на Князе-Михайловской фабрике (3 рубля, при жертве в качестве).

«Россия представляет все средства для развития сталествольного производства – и стыдно нам, имея у себя до 7-ми сталелитейных заводов (Пермский, Обуховский, Князе-Михайловская фабрика, Сормовский завод г-на Бенардоки, Алапаевский, Серебрянский и Камско-Воткинский; кроме того, выплавка литой стали существовала и на Ижевском заводе), располагающих превосходными сырыми материалами, возить из&за границы сталь посредственного качества»²⁸.

За 1871 г. есть описание²⁹ еще одних опытов, производившихся над стволами уже вышеуказанных заводов. Опытные стволы были заказаны фабриканту Бергеру в Пруссии, фабриканту Мартену во Франции, Обуховскому заводу около Санкт-Петербурга, Пермскому сталепушечному заводу, Ижевскому железоделательному заводу, Князе-Михайловской фабрике в городе Златоуст и Сормовскому заводу. Однако не все заводы смогли эти заказы выполнить. Ижевский железоделательный завод отказался от выполнения, Сормовский завод не уложился в сроки, также как и Князе-Михайловская фабрика. Остальные 4 завода заказы выполнили в срок, и к этим заказам присоединились еще стволы из железной проволоки испытателя Львова, английские стволы и стволы Бердана из Америки. Заводчики Бергер и Мартен прислали стволы уже просверленные, тогда как Обуховский и Пермский заводы прислали болванки, просверленные уже на Сестрорецком заводе. Заводчик Бергер для отливки использовал тигельный способ, который дал всего 5 % брака, но оказался трудным в разработке. Образцы заводчика Мартена дали 92 % брака. Пермский завод за образец стали для стволов взял сталь похожую на мартеновскую, но видимо усовершенствованную. Пермский образец дал лучшее соотношение в качестве/простоте и всего лишь 10 % брака. Обуховский завод представил образец, имеющий сходство с образцами фабриканта Бергера, который дал 22,5 % брака. Необходимо упомянуть о том, что сталью Бергера и стволами из нее был недоволен даже сам министр Бельгии, который в 1872 г. отказался от этого фабриканта и начал делать заказы заводу Кокерилль в Серене³⁰.

Итак, мы можем выделить 2 завода, чье производство стали и стволов из нее неизменно удовлетворяло Главное артиллерийское управление: Обуховский завод и Пермский сталепушечный завод. Именно поэтому название этих двух заводов мы можем видеть в отчетах ГАУ за 1873–1875 гг. Этот период как раз обозначен концом большинства опытов над стволами для малокалиберных отечественных винтовок. В отчетах мы находим следующую отчетную информацию в отношении Обуховского завода: «В 1873 году завод окончил поставку 25000 стволов с коробками, данных ему в наряд на основании Высочайше утвержденного 14-го августа 1871 г. положения Военного совета и получил новый заказ в 25000 стволов с коробками, с условием сдать их в 1874 г.»³¹. В отношении Пермского завода: «Из числа несданных заводом по сроку 1872 года 10000 малокалиберных стволов с коробками поставлено 2000 экземпляров»³². Мы видим, что этот наряд Пермский завод сильно задержал вплоть до 1874 г. За 1874 г. мы видим новый отчет о деятельности Обуховского завода: «В 1874 году завод получил наряд в 25000 стволов с коробками, с условием сдать их в том же году, и окончил поставку в срок»³³. И, наконец, 1875 г. – это был последний год, когда заказы выполняли оба завода, сначала речь идет об Обуховском заводе, затем о Пермском: «В 1875 году Обуховскому заводу дан был наряд в 25 000 стволов с коробками, в счет которого сдано 20000. <…> Из числа несданных заводом по сроку 1872 года 10000 малокалиберных стволов с коробками, к 2000 стволам, сданным в 1874 году, завод сдал еще 7246 стволов и 2197 коробок к ним»³⁴.

Заключение

Подводя итоги и возвращаясь на исходную позицию, т.е. ко времени введения у нас винтовки уменьшенного калибра – знаменитой «шестилинейки» образца 1856 г., можно с уверенностью сказать, что опыты над металлом для стволов существовали еще раньше. Это длительный процесс, результаты которого стали одной из важнейших вех в производстве оружия в 1850–1870 гг. Горное железо, которое доставляли с Урала, не удовлетворяло Артиллерийское ведомство из-за большого процента брака. Испытания железа для стволов начались в начале 1850-х гг. Испытывали горное железо и контуазское. Последнее изготавливалось братьями Грандмонтан на Ижевском заводе. Контуазское железо давало меньше брака, однако уже тогда была известна литая сталь Обухова, как более чистый материал, нежели железо. Стволы Обухова были испытаны еще в 1855 г. Затем испытания прошли в 1856–57 гг. в Екатеринбургском временном оружейном отделении, и примерно тогда, весной 1857 г., 1000 стволов доставили для испытаний в Ижевский и Сестрорецкий заводы. А в 1859 г. довольно крупная партия стволов из этой стали и болванок, разработанных на Ижевском заводе в стволы дала всего лишь 11 % брака. Однако Обухов не был одним заводчиком, желавшим поставлять необходимый материал для оружейных заводов. Конкуренцию ему составлял фабрикант Крупп из Вестфалии, а также основные поставщики прусских казенных заводов в Зоммерде и Шпандау – сталествольное производство в городе Эгер. Конечно же, на основе этой конкуренции происходили совместные испытания стали Обухова, Круппа, Эгера, а вместе с ними и железа. Сталь Обухова уверенно выигрывала в цене и в 90 % испытаний в качестве.

Отечественное производство шло вперед, строились новые заводы – основа российского производства. В 1859–60 гг. была построена Князе-Михайловская фабрика, детище П.М. Обухова. К 1861 г. там было уже необходимое оборудование. Однако фабрика была довольно далеко от Санкт-Петербурга. Поэтому в 1861 г. заводчиком Путиловым было получено разрешение от властей на постройку вблизи от Санкт-Петербурга необходимого производства, более того, было согласовано производство там литой стали Обухова. Это производство – Обуховский завод, построенный в 1863–64 гг. В это же время шла постройка еще одного сталелитейного завода – Пермского.

Несмотря на то, что до 1863 г. абсолютное большинство в производстве стволов принадлежало железу, как только новые отечественные заводы по производству стали были построены, в них хлынули испытательные комиссии с заказами. Конкуренцию отечественному сталелитейному и сталествольному производству составлял фабрикант Бергер из Виттена в Пруссии. В конце 1860-х гг. ситуация кардинально меняется, ведь у нас принята на вооружение винтовка Бердана № 1 образца 1868 г. с калибром в 4,2 линии. Железные стволы к этому оружию абсолютно не подходят, они не выдерживают испытания погибом на упругость. И наши заводы изъявляют желание поставлять все необходимое. Начинается еще один этап необходимых испытаний в 1870 г. В испытаниях участвуют уже известные нам заводы: Обуховский, Пермский, Князе-Михайловская фабрика, Ижевский, завод Бергера. Испытания проходили сложнейшие: на сопротивление металла сжатию, на растяжение, на сопротивление ударам, на упругость. Потом уже готовые болванки предоставлялись для пороховой пробы и снова проводились испытания на погиб. За этим следовала окончательная отделка и снова испытывались пороховой пробой и погибом. После этих испытаний комиссии отказались от сталеплавильных горнов и заменили их печами Сименса, как более совершенными. А в отношении процесса выплавки обратились к способу Мартена³⁵, перед этим испытав его экземпляры. Заводы начали использовать различные типы стали, смешивали образцы, улучшали их. В 1871 году опять прошли испытания, а состав заводов был немного обновлен: фабрикант Бергер, фабрикант Мартен, Обуховский завод, Пермский, Ижевский, Князе&Михайловская фабрика, Сормовский завод. Последние три не смогли поучаствовать в испытании. А по результатам лидером был Пермский сталепушечный завод, который дал всего лишь 5 % брака, использовавший мартеновскую сталь собственной обработки, т.е. улучшенную. Вторым был Обуховский завод. И именно эти два завода мы встречаем на страницах Отчетов ГАУ за 1873–75 гг., как главных поставщиков стальных стволов для оружейных заводов. Известно, что Пермский сталепушечный завод был сильно занят поставками артиллерийских орудий и стволов к ним. Скорее всего, именно по этим причинам стальные стволы, судя по отчетам ГАУ, после 1875 г. поставлял только Обуховский завод.

1 Баранцов Александр Алексеевич (1810–1882), граф, генерал-адъютант, генерал от артиллерии. С 1862 г. – начальник Главного артиллерийского управления, товарищ (заместитель) генерал&фельдцейхмейстера (начальника русской артиллерии). С 1863 г. на него было возложено непосредственное руководство всей русской артиллерией. См.: Архив ВИМАИМиВС. Ф. 25. Оп. 102. Д. 5. Л. 148–174.

2 ГАУ – Главное артиллерийское управление. Создано в 1862 г. В нем сосредоточены техническая, ученая, учебная и хозяйственная части военного ведомства, снабжение войск и крепостей оружием и боеприпасами. См.: Приказ военного министра № 375 от 28 декабря 1862 г.; Военная энциклопедия И.Д. Сытина. Т. 8. СПб., 1912. С. 334.; Струков Д.П. Главное артиллерийское управление: Исторический очерк. СПб., 1902.

3 Очерк преобразований в артиллерии в период управления генерала-адъютанта Баранцова (1863–1877). СПб., 1877.

4 Дрейзе Иоганн Николаевич (1787–1867) – немецкий изобретатель-оружейник. Учился во Франции. В 1817 г. вернулся в Германию. Изобрел казнозарядное ружье игольчатой системы, которое потом усовершенствовал для армейского пользования. См. о нем: Оружейный сборник. 1864. № 4. Отд. 3. С. 25.

5 Там же. С. 285.

6 Зыбин История Тульского императора Петра Великого Оружейного завода. М.: тип. И.Н. Грызунов и Ко, 1912. С. 25.

7 Фёдоров В.Г. Вооружение русской армии за XIX столетие. СПб., 1911. С. 154–155.

8 Милютин Дмитрий Алексеевич (1816–1912) – генерал-адъютант (1855), генерал-фельдмаршал (1898). Военный министр (1861–1881). Почетный член Российской Академии наук, доктор русской истории С.-Петербургского университета. См. о нем: Ильина Т.Н. Военные агенты и русское оружие. СПб.: Атлант, 2008. С. 291.

9 Фёдоров В.Г. Вооружение Русской армии за XIX столетие. СПб., 1911. С. 171–172.

10 Там же. С. 192–193.

11 Резвой Орест Павлович (1811–1904) – председатель Исполнительной комиссии по перевооружению армии. Постоянный член Арткома ГАУ. Член Военно-учебного комитета. См. о нем: Ильина Т.Н. Указ. соч. С. 295.

12 Там же. С. 239.

13 Обухов Павел Матвеевич – горный инженер, полковник корпуса горных инженеров. Ему принадлежала честь введения сталепушечного дела в России. Хотя первым, кто начал заниматься получением литой стали, был горный начальник Златоуста, генерал-майор Аносов. Сам П.М. Обухов начал получать тигельную сталь, из которой первое время готовил клинки, кирасы и стволы, а в 1855 г. подал проект о приготовлении артиллерийских орудий. В 1857 г. его отправляют заграницу для изучения и осмотра заводов, и после возвращения он стал начальником Златоустовского горного округа. В 1858 г. получил разрешение на постройку фабрики, названной Князе-Михайловской. Сама фабрика – сталелитейная, с ней связана целая сеть сталепушечных производств.

14 Сталь Обухова – состав широк: пудлинговая сталь, рафинированный чугун и магнитный железняк. Именно на приготовление стали из этих материалов Обуховым была взята привилегия в 1857 г. Этот же способ ввел около 1865 г. в оборот полковник Воронцов на Пермском сталепушечном заводе. Причем сама пудлинговая сталь заказывалась из Финляндии у заводчика Путилова, но около в 1865 г. было уже решено готовить ее у себя. См.: Киреев П. Краткое описание Обуховского сталелитейного завода // Журнал мануфактур и торговли. 1865. Т. 5. С. 589–600.

15 Бестужев-Рюмин В.Н. Несколько слов о введении у нас литой стали для ружейных стволов // Оружейный сборник. 1863. № 1. С. 142.

16 Ружейные стволы из литой стали // Артиллерийский журнал. 1857. № 1. С. 69.

17 Бохумское сталелитейное производство – одно из первых в мире, в городе Бохум. Именно здесь, считается, начали из железной руды лить сталь еще в 1844 г. Именно с бохумскими мастерами конкурировал фабрикант Крупп.

18 Цит. по: Колчак В. История Обуховского завода в связи с прогрессом артиллерийской техники. СПб.: Тип&я Морского министерства, 1903. С. 12.

19 Там же. С. 3.

20 Там же.

21 К постройке Пермского сталепушечного завода приступили в 1863 г. в замену Мотовилихинского медеплавильного завода на берегу реки Камы. Управляющий – Н.В. Воронцов.

22 О водворении в России стального ствольного производства // Оружейный сборник. 1869. № 4. 2 отд. С. 2.

23 Там же. С. 3.

24 Очерк преобразований в артиллерии в период управления генерал-адъютанта Баранцова: 1863–1877. СПб., 1877. С. 305.

25 О водворении в России стального производства // Оружейный сборник. 1869. № 4. 2 отд. С. 4–5.

26 Пьер Мартен – французский металлург, первая печь в 1864 г.

27 Тигель – графитный горшок, в котором плавят сталь. См.: Заводы Н. Путилова: 1857–1870. СПб, 1870; Состав тиглей, то есть состав массы, из которой они готовятся – огнепостоянная глина, черепки от старых тиглей, цейлонский графит, сибирский графит, березовый уголь (См.: Миклашевский П.И. Пермский сталепушечный завод. СПб., 1874). Тигельная сталь получается тигельным способом из бессемеровской (сталь более упругая и твердая, полученная методом продувки через чугун сжатого воздуха) и мартеновской (менее упругая и твердая, получаемая в мартеновских печах через вдувание раскаленной смеси горючего газа) стали.

28 Калакуцкий Н. Испытание ствольной стали и опыты над малокалиберными стволами разных заводов // Оружейный сборник. 1871. № 3. С. 81.

29 Там же.

30 Биндерлинг П. Изготовление, прием и проба стальных стволов употребляемых для бельгийского военного оружия // Оружейный сборник. 1872. № 4. 2 отд. С. 1–6.

31 Отчет ГАУ за 1873 г. // Отчеты ГАУ: 1871–1912. С. 3.

32 Там же.

33 Отчет ГАУ за 1874 г. // Отчеты ГАУ: 1871–1912. С. 3.

34 Отчет ГАУ за 1875 г. // Отчеты ГАУ: 1871–1912. С. 3.

35 Способ Мартена – плавка стали на поде печей Сименса. В 1869 г. этот способ введен или вводился на многих заводах в Америке, Англии, Франции, Австрии, Пруссии. См.: О водворении стального ствольного производства // Оружейный сборник. 1869. № 4. отд. 2. С. 2.