Разведывательно-диверсионная деятельность спецгрупп НКВД на оккупированной территории Центрального Черноземья в 1941–1942 годах, Коровин В.В. (Курск)

Министерство обороны Российской Федерации Российская Академия ракетных и артиллерийских наук Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи Война и оружие Новые исследования и материалы Труды Четвертой Международной научно-практической конференции 15–17 мая 2013 года 

С ЦЕЛЬЮ усиления подрывной, разведывательно-диверсионной и террористической деятельности в тылу противника четвертыми отделами Управлений НКВД СССР по Курской и Воронежской областям через линию фронта регулярно направлялись группы разведчиков и диверсантов, прошедших подготовку в спецшколах НКВД.

Мобильные диверсионные группы, насчитывавшие от 3 до 5 человек, в начале осени 1941 г. до вторжения немецко-фашистских войск в западные районы Курской области направлялись на территорию соседней Сумской области, частично занятой врагом. В первых числах октября 1941 г. в район Путивля – Глухова было десантировано 15 диверсионных групп с общим количеством 61 человек. В лесу у д. Кучеровки Глуховского района диверсионная группа, действовавшая под руководством Жигалкина¹, обнаружила два немецких танка. Диверсанты уничтожили их гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Прибывшие на мотоциклах немецкие автоматчики обстреляли группу, но бойцам без потерь удалось скрыться в лесу².

На путях сообщения противника диверсии спецгрупп НКВД оказывали значительную помощь частям Красной Армии, особенно в период оборонительных боев. Так, 23 октября 1941 г. диверсионной группе в составе младшего лейтенанта госбезопасности И.В. Королькова и сержанта госбезопасности Ф.Ф. Березкина было дано задание – взорвать мост у районного центра Фатеж Курской области. Заняв город, фашисты стали готовить этот мост для переправы танков в направлении Курска. Прибыв на место, чекисты выяснили, что объект находится под усиленной охраной автоматчиков. При поддержке танкистов 133-й отдельной танковой бригады полковника В.М. Полякова, открывших огонь по боевому охранению противника, диверсанты выполнили поставленную задачу. Тем самым на пять дней они приостановили продвижение гитлеровцев с севера к Курску³.

В Фатежский, Верхне-Любажский, Дмитриевский и Золотухинский районы Курской области, занятые противником, были направлены 8 диверсионных групп численностью 31 человек⁴. Перед руководителями групп была поставлена задача лишить оккупантов продовольствия и фуража. Диверсантам удалось уничтожить 80 скирд хлеба, 52 стога сена и 11 ометов соломы⁵.

С первых дней оккупации Курской области ценную информацию о противнике и положении на оккупированной территории добывала агентурная разведка органов НКВД. Так, прибывший в Управление НКВД 11 ноября 1941 г. из Курска агент 4-го отдела УНКВД сообщил о расположении в областном центре дивизии немецкой пехоты, артиллерийского полка на конной тяге, характере пропускного режима. 21 ноября 1941 г. агентурная разведка сообщила о продвижении противника на тимском и старооскольском направлениях⁶.

Разведывательно-диверсионные группы, прошедшие специальную подготовку, действовали партизанскими методами и наносили врагу ощутимый урон. Так, диверсионной группой Жиронкина за период с декабря 1941 г. по апрель 1942 г. было уничтожено 2 танка, 9 грузовых автомобилей, 4 подводы с боеприпасами, 1 мотоцикл, 60 солдат противника. Группа под руководством Куртенко подорвала 7 грузовых автомашин, 12 конных подвод с военными грузами, уничтожила блиндаж и истребила до 30 вражеских солдат⁷.

Как показывает статистика, наибольшая активность спецгрупп проявлялась зимой 1941–1942 гг., что объясняется увеличением числа подготовленных кадров и обретением ими опыта диверсионной работы. Специфика деятельности во вражеском тылу определяла выбор целей для совершения диверсий. Как правило, это были отдельные объекты транспорта на слабо охранявшихся коммуникациях. 

Выполнив задания, разведывательно-диверсионные группы возвращались в УНКВД для доклада о проделанной работе и получения новых боевых задач. Как следует из оперативной сводки № 1 от 6 марта 1942 г., составленной 4-м отделом УНКВД, «4–5 марта 1942 г. в Старый Оскол из тыла возвратились 5 диверсионных групп, которыми уничтожено 6 грузовых и 1 легковая автомашина, 2 подводы и убито 7 немцев, в основном на шоссе Белгород – Обоянь. В эти же дни в тыл направлено еще 6 истребительно-диверсионных групп»⁸.

Одновременно диверсионные группы вели активную разведку расположения и численности немецко-фашистских войск. Некоторые из них участвовали в боях против оккупантов совместно с подразделениями Красной Армии или партизанскими отрядами. В оккупированные Солнцевский и Обоянский районы Курской области на разведку направлялись и разведчики 4-го отдела УНКВД по Воронежской области – работники Воронежского завода им. Кирова М.Т. Проскурин и П.П. Толубаева. Они возвратились с добытыми сведениями о противнике, которые помогли своевременно принять меры по строительству оборонительных позиций⁹.

Взаимодействие разведывательно-диверсионных групп с партизанскими формированиями в ряде случаев носило как кратковременный, так и продолжительный характер. Например, группа Дементьева, направленная в Сажновский отряд для обучения партизан подрывному делу, только 6 марта 1942 г. вернулась в Старый Оскол¹⁰.

В мае 1942 г. в Конышевский район Курской области была направлена группа под руководством Бобрышова. Как следует из документов, находящихся на хранении в архиве УФСБ по Воронежской области, разведывательно-диверсионная группа, которой командовал курянин П.Н. Свечкин («Бобрышов»), носила кодовое наименование «Смерч»¹¹. Еще осенью 1941 г. П.Н. Свечкин и его сослуживец по отделению Военторга А.А. Мешков дали согласие участвовать в выполнении специальных заданий в тылу врага¹². После обучения в спецшколе УНКВД в конце ноября 1941 г. П.Н. Свечкина назначили старшим группы, которая была направлена на шоссе Обоянь – Белгород с диверсионно-разведывательным заданием. На поставленных диверсантами минах подорвались две подводы, было убито два немца-возчика и четыре лошади. Выполнив задание, группа вернулась в Старый Оскол. 

В начале марта 1942 г. П.Н. Свечкин был назначен старшим группы и направлен в распоряжение Воронежского УНКВД. Из бойцов, прошедших спецподготовку в Воронеже, был сформирован ряд разведывательно-диверсионных групп. В состав группы «Смерч» вошли 5 человек. Перед группой была поставлена задача минировать железнодорожное полотно на участке Льгов – Лукашевка, выявлять и уничтожать предателей Родины. Разведчиков снабдили документами и вооружением.

В ночь с 11 на 12 мая 1942 г. диверсионная группа «Смерч» была переброшена самолетом в район Льгова. Приземлившись на территории Дмитриевского района Курской области, бойцам удалось взорвать мост у д. Соковнинка, в результате чего движение по нему было прервано на несколько дней. Но за эту диверсию оккупантами было расстреляно 5 мирных жителей. На группу была организована облава¹³. С 13 июля 1942 г. бойцы вступили в Дмитриевский партизанский отряд¹⁴.

Весной 1942 г. из Воронежской области в тыл противника было направлено 9 разведывательно-диверсионных групп численностью 63 человека. Бойцы проходили отбор в районных отделах НКВД, направлялись на учебу в 4-й отдел Управления НКВД по Воронежской области. В течение месяца они изучали оружие, диверсионно-подрывное дело, укладку и сбор парашюта, прыгали с парашютной вышки. В состав групп включались также бойцы, подготовленные отделением 4-го Управления НКВД СССР при особом отделе Юго-Западного фронта. Командирами групп в основном становились политработники РККА.

По данным УНКВД по Воронежской области в ходе Харьковской операции в мае 1942 г., по указанию Главкома Юго-Западного направления Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко, штабом истребительных батальонов УНКВД было переброшено за линию фронта 4 десантных истребительно-диверсионных группы (численностью 37 человек), 5 пеших групп (численностью 39 человек) и 28 разведчиков-одиночек¹⁵.

Большинству разведывательно-диверсионных групп, направленных в тыл противника 4-м отделом УНКВД по Воронежской области, не удалось выполнить поставленных задач. Причинами создавшегося положения, на наш взгляд, стали низкая парашютно-десантная, боевая и военно-тактическая подготовка их бойцов и командиров. Приземление групп в незаданных районах вызывало затруднения в ориентировании на местности и установлении контактов с их жителями. Отбор кандидатов требовал для выполнения разведывательно-диверсионных заданий более глубокого изучения их морально-волевых качеств. Практика подбора кандидатов в диверсионные группы часто было непродуманной. Поэтому из присланных в Воронеж граждан для выполнения спецзаданий в тылу врага отсеивалось по разным причинам не менее 50%.

По состоянию на 31 июля 1942 г. в Курской области в тылу противника действовало 200 диверсантов, окончивших спецшколу 4-го отдела УНКВД. Кроме этого, 83 человека были переданы в партизанские отряды, 122 человека – в разведотделы войсковых частей и соединений, 8 человек – обкому ВЛКСМ для направления на нелегальную работу¹⁶. Необходимо отметить, что не все члены разведывательно-диверсионных групп вели активную подрывную деятельность в тылу. Некоторые из них, не выполнив задания, возвращались обратно или, оставаясь на оккупированной территории, бездействовали. Так поступили выпускники спецшколы Н.С. Аверкиев, И.В. Алехин, Г.Т. Ковалев, Ф.Н. Щербаков, А.Д. Федосов и др.¹⁷

С целью проведения глубокой военно-политической разведки вражеского тыла на оккупированную территорию были направлены сотрудники областного УНКВД лейтенанты государственной безопасности А.И. Зарубин и Н.Е. Стеганцев. В июле-августе 1942 г. они находились в расположении партизанских отрядов северо-западных районов Курской области. Чекистами был поставлен вопрос о создании единого штаба руководства¹⁸. Данные, доставленные партизанской разведкой, позволили им подготовить аналитическую справку о ситуации на оккупированной территории. Собранные разведывательные материалы были переданы в штабы партизанского движения и командованию действующей армии¹⁹.

Из архивных данных следует, что в течение первой половины 1942 г. на оккупированной территории Курской области диверсионные группы продолжали применять тактику уничтожения отдельных транспортных объектов противника. Недостаточная специальная подготовка и отсутствие необходимых материально-технических средств не позволяли им организовать крушения воинских эшелонов врага.

С сентября 1941 г. по июль 1942 г. в тыл противника на территорию Курской области 4-м отделом областного УНКВД было направлено 662 чел. с разведывательными целями, в том числе 56 женщин диверсанток-разведчиц, окончивших диверсионную школу. В результате разведки было добыто сведений: о расположении штабов противника – 138, о местах нахождения аэродромов и посадочных площадок – 17, о местах концентрации и расположении войск противника – 543, о расположении огневых точек противника – 836, о расположении баз, складов и мастерских – 51, о сооружаемых и сооруженных оборонительных укреплениях противника – 57, о местах дислоцирования разведпунктов противника – 2. Полученные разведданные своевременно сообщались штабам Юго-Западного и Брянского фронтов, 40-й и 21-й армий. К 31 июля 1942 г. из 167 подготовленных разведчиков 4-го отдела УНКВД по Курской области 134 чел. находились в тылу противника²⁰.

В связи с занятием немецко-фашистскими войсками правобережной части города Воронежа, организация разведывательной работы в ближнем тылу противника легла на Центральную оперативную группу УНКВД (ЦОГ), объединившую 7 июля 1942 г. восемь оперативных групп. Руководителем ЦОГ и координатором деятельности линейных оперативных групп был назначен заместитель начальника УНКВД по Воронежской области капитан госбезопасности В.С. Соболев. С 6 по 11 июля 1942 г. ЦОГ было переброшено 43 разведчика. 19 из них вернулись в кратчайшие сроки после выполненного задания²¹.

Своевременное и достаточно полное получение из-за линии фронта устных и письменных сообщений от агентуры ЦОГ позволяло сотрудникам УНКВД располагать значительными объемами информации о положении на оккупированной территории. На основании полученных данных оперативно готовились сводки для доклада командованию Воронежского фронта, которые оказывали существенную помощь в подготовке и проведении боевых операций²². Сомовская опергруппа, возглавляемая К. Могилиным, 18 июля 1942 г. переправила в тыл врага семь разведчиков. Из них четверых – с заданием в Семилукский район, одного – в Нижнедевицкий, двоих – в Воронеж²³.

С августа 1942 г. подразделения ЦОГ рассредоточились по конспиративным квартирам в пос. Сомово. В здании лесосеменной станции при ЦОГ начала действовать разведшкола. Выпускники Сомовской спецшколы осуществляли регулярную визуальную разведку оккупированной части Воронежа. Скрытно пересекая по ночам реку Ворона, юные разведчики под видом бездомных попрошаек и детей, потерявших родителей, сутками перемещались по городу, отмечая любые подробности дислокации и деятельности оккупантов.

11 августа 1942 г. немецкие патрульные задержали у Девичьего рынка и расстреляли 16-летнего К. Феоктистова. Но пули лишь ранили его в шею и подбородок. Отлежавшись в развалинах, разведчик с наступлением ночи сумел переправиться через реку Ворона к советским позициям. За проявленное мужество К.П. Феоктистов, впоследствии Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР, получил первую боевую награду – орден Отечественной войны 1-й степени²⁴.

В августе 1942 г. после оккупации правобережных районов Воронежской области немецко-фашистские войска повели отселение жителей из населенных пунктов, расположенных за 15–20 км от линии фронта. Поэтому около половины подготовленной агентуры оказалось отселенной, в том числе вся агентура города Воронежа и 84 чел., оставленные 4-м отделом УНКВД со специальным заданием. Попав в новые места жительства, агентура не знала новых условий и обстановки, не могла пользоваться доверием местных жителей, а также и оккупационных властей.

Несмотря на это, уже в первый месяц оккупации территории Воронежской области зафронтовая агентура доставляла разведывательные данные. Так, бургомистр Землянска А.Д. Бунин, находясь в 25 км от линии фронта, передавал сведения военного характера, укрывал попавших в окружение военнослужащих Красной Армии, помогал им переходить линию фронта, саботировал мероприятия оккупантов. А.Д. Бунин был разоблачен немецкой тайной полевой полицией и вместе с семьей расстрелян²⁵.

Не удалось выполнить поставленные задачи многим агентам, оставшимся в оккупированной части Воронежа. Сказывались условия административного режима и отсутствие навыков агентурной работы. Агентура, завербованная из числа местного населения, зачастую привлекалась к работам по рытью оборонительных сооружений, очистке дорог, содержалась в лагерях. Таким образом, возможности для ведения разведывательной работы у нее были крайне ограничены, либо вовсе отсутствовали.

Осенью 1942 г. курским чекистам удалось установить связь с разведывательно-диверсионной группой под руководством П.П. Бабкина, созданной в оккупированном Курске. Как следует из спецсообщения о диверсионной и разведывательной работе, проведенной в тылу врага оперативно-чекистской группой 4-го отдела УНКВД по Курской области в составе В.М. Казакова, А.Г. Жарикова, А.Т. Москаленко, «диверсионная резидентура, созданная недавно в Курске оперативно-чекистской группой 4-го отдела УНКВД, по разработанному плану произвела на Курском железнодорожном узле следующие диверсионные акты: в ночь с 4 на 5 ноября 1942 г. взорвала 5 паровозов, поданных под воинские составы. Паровозы полностью выведены из строя. Диверсия совершена путем подбрасывания в топки паровозов вместе с углем толовых шашек с детонаторами. Взрывом тола разрушались топки и котлы паровозов.

За период с 29 октября по 5 ноября 1942 г. на Курском железнодорожном узле выведено из строя 22 вагона с военными грузами. Достигнуто это путем подбрасывания в буксы вагонов специальных таблеток, так называемого «буксида». Действие этого состава вызывало горение букс в пути следования. Через 12–13 км пути от станции шейка колесного ската вагона полностью задирается, и таким образом скат выходит из строя»²⁶.

Начало деятельности группы П.П. Бабкина совпадает с моментом установления их связи с командованием Первой Курской партизанской бригады. Заместитель командира соединения по разведке А.Т. Москаленко регулярно направлял в оккупированный Курск для группы П.П. Бабкина разведывательно-диверсионные задания, а по возможности и взрывчатый материал – через связных и разведчиц Е.П. Балабанову, К.М. Витяеву, М.В. Глушкову. С их помощью информация о совершенных диверсиях и разведывательные данные доставлялись в штаб Первой партизанской бригады.

К сожалению, в послевоенные годы руководитель группы П.П. Бабкин и некоторые ее члены в своих воспоминаниях были склонны несколько преувеличивать масштабы подпольной деятельности. Так, если в первоначальном списке разведывательно-диверсионной группы, подписанном ее руководителем и хранящемся в ГАОПИКО²⁷, значится 21 чел., то уже в последующих печатных публикациях ее состав доведен до 30 чел. и более²⁸.

В конце 1942 г., после гибели организации под руководством С.С. Аниканова, на Льговском железнодорожном узле, имевшем стратегическое значение, была создана новая подпольная группа, состоявшая из железнодорожников29 . Инициатором ее создания стал заместитель командира Первой Курской партизанской бригады по разведке А.Т. Москаленко. Общее руководство разработкой разведывательно-диверсионной сети осуществлял начальник 4-гщ отдела УНКВД по Курской области В.Ф. Кремлев. В его служебной характеристике сказано: «С декабря 1942 г. тов. Кремлев находился в тылу противника со специальными заданиями НКВД, где руководил агентурно-оперативной и диверсионной деятельностью. В результате руководства т. Кремлевым этой работой, с его личным участием были созданы 4 разведывательно-диверсионные резидентуры на железнодорожных узлах Курск и Льгов. Через резидентуры было уничтожено в тылу врага 12 паровозов, 81 вагон с военным грузом, один военный склад, одна угольная эстакада, организовано крушение двух воинских эшелонов противника»³⁰.

Значительный вклад в осуществление перечисленных выше диверсий внесла подпольная разведывательно-диверсионная группа, возглавляемая Н.И. Быковым. Рабочие Г.Г. Винокуров, И.А. и М.А. Беляевы провели ряд диверсий, взорвали семь паровозов на маршрутах Льгов – Воробжа, Льгов – Курск. Через разведчицу Н.И. Кузьмину подпольщики были связаны со штабом 1-й Курской партизанской бригады. От партизан они получали взрывчатку, замаскированную под уголь.

26 декабря 1942 г. в стойле паровозного депо Льгов-2 машинисты С.А. Костюченко, И.И. Лебедев и бригадир осмотрщиков вагонов Т.М. Будников сожгли паровоз № 56-305. Арестованные жандармами, они были расстреляны в Рыльске³¹. Всего подпольщики из группы Н.И. Быкова вывели из строя 7 паровозов, устроили крушение воинских эшелонов; занимались сбором разведывательной информации. 5 февраля 1943 г., взорвав цистерну с горючим, они обеспечили световую сигнализацию советским самолетам, бомбившим Льговский железнодорожный узел³². Умелая конспирация позволила подпольной группе действовать вплоть до освобождения территории района от немецко-фашистских захватчиков.

Осенью 1942 г. разведывательная и диверсионная деятельность воронежских чекистов имела ряд особенностей, главной из которых была тесная взаимосвязь с разведывательными структурами частей Воронежского фронта. Так, в одной из сводок за 24 сентября 1942 г., направленной командиру 6-й стрелковой дивизии генерал-майору М.Д. Гришину, сообщалось: «...по данным нашей зафронтовой разведки и агентуры, прибывшей из тыла противника, <...> в городе Воронеже около берега видели два блиндажа, а напротив Архиерейской рощи виткообразное заграждение <…> Землянский район. В 2-х километрах от села Лебяжье на северо-восток в овраге «Репье» расположен штаб немецкой части <...> из блиндажа выходят три телефонных провода <...> В лесу «Вилово» (в 3-х км на юг от с. Лебяжье) находятся два миномета <...> в 50 метрах от минометов установлены 3 дальнобойных орудия <...> В селе Б.-Трещевка немцами организован распределительный лагерь военнопленных красноармейцев и перебежчиков <...> 13–16 сентября через Землянск в сторону сс. Верейки, Каверня, Лебяжье пришла пешим порядком колонна из 800 солдат в полном вооружении...»³³.

В сводке УНКВД по Воронежской области за 24 ноября 1942 г., направленной командующему войсками Воронежского фронта генерал-лейтенанту Ф.И. Голикову, отмечалось, что «по данным зафронтовой агентуры в районе Землянска 340-я немецкая дивизия значительно пополнилась резервными войсками, вышедшими из района Белостока. Возле села Перлевки Землянского района сконцентрированы большие силы противника. Здесь же находится штаб немецкой армии. В село Землянск со станций Курбатово и Касторная беспрерывно поступают боеприпасы, горючее и войска противника. В селах Сомово, Ст. Ольшанка, Землянск находится гестапо. В с. Хохол находится германский штаб. Эти данные сообщены командованию 38-й Армии»³⁴.

Действовавшей в прифронтовой полосе на территории Воронежской области Семилукской опергруппой руководил начальник районного отдела НКВД младший лейтенант госбезопасности А.А. Сидоров. Наряду с контрразведывательной деятельностью опергруппа занималась формированием диверсионно-разведывательных групп и подготовкой разведчиков для нелегальной работы на временно оккупированной территории. К семилукским чекистам обратился 50-летний экономист рудника «Стрелица» А.А. Ладыженский, хорошо владевший немецким языком, бывший офицер царской армии, отравленный газами на германском фронте в первую мировую войну. Он писал: «Хотя я по возрасту не могу быть призванным в армию, но мое место на переднем крае борьбы с врагом...». Учитывая личные качества А.А. Ладыженского, его включили в состав одной из ДРГ УНКВД. Он успешно выполнил ряд ответственных заданий по сбору сведений о воинских подразделениях противника, сосредоточенных под Белгородом. Всего Семилукской опергруппой было подготовлено и направлено в тыл противника 70 разведчиков³⁵.

Осенью 1942 г. для диверсионной и разведывательной работы в тылу противника, на его коммуникациях и железных дорогах, оперативной группой Воронежского обкома ВКП(б), совместно с разведотделом Воронежского фронта, были переброшены 6 разведывательно-диверсионных групп и 11 связистов. Всем группам были приданы рации с радистами³⁶.

Деятельность разведывательно-диверсионных групп, направленных в тыл противника, часто оказывалась малоэффективной. В Уколовском районе группы задания не выполнили. Их члены прибыли в свои семьи и жили на легальном положении³⁷. И.Д. Безруков и Я.П. Кудрявцев из группы, переброшенной в Кантемировский район, были расстреляны оккупантами, а Ф.А. Медведев и П.З. Бугров работали до освобождения района и передавали в разведотдел штаба Воронежского фронта сведения разведывательного характера. Но задание по связи с партизанскими отрядами группа не выполнила³⁸.

Переправленная в Россошанский район группа в составе А.Ф. Девятки, М.Д. Павлова, Т.К. Бардюгова и радистки Игуровой боевое задание не выполнила. Два бойца группы были арестованы немцами и расстреляны. А.Ф. Девятка и радистка Игурова проживали у родственников, бездействовали, причем имевшаяся у них рация была расшифрована, о ее наличии знало население³⁹. 

21 октября 1942 г. в район Острогожск – Рыбальчино через линию фронта была переправлена диверсионная группа из 5 человек во главе с И.Д. Журавлевым. Вооружившись взрывчаткой, партизаны-подрывники благополучно перешли Дон, вышли к заданному району, и хотя полностью выполнить задание не удалось, своими действиями они оказали существенную помощь советским войскам. Недалеко от села Колодяжного Подгоренского района, откуда они были родом, партизаны были схвачены и после пыток казнены⁴⁰.

Переброшенная осенью 1942 г. в Писаревский район спецгруппа в составе 18 чел. во главе с П.А. Шевченко проводила агитационную работу с населением, распространяла листовки, давала задания по саботажу мероприятий противника. 22 ноября 1942 г. группа по доносу предателя была окружена итальянскими солдатами. Ведя бой в окружении, П.А. Шевченко, будучи раненым, подорвал себя и фашистов гранатой⁴¹.

В связи с подготовкой наступления Красной Армии в декабре 1942 г. Центральная оперативная группа УНКВД по Воронежской области свернула свою работу. Вместо нее для агентурно-оперативного обеспечения Воронежского фронта и усиления зафронтовой деятельности в тылу противника были созданы пять оперативных групп УНКВД с дислокацией их при штабах армий, действовавших на Воронежском направлении. За 87 дней существования ЦОГ УНКВД в тыл врага на оседание и с разведывательными заданиями было переправлено 166 разведчиков, которые проводили работу по сбору данных о противнике, по выявлению предателей и пособников противника. В декабре 1942 – январе 1943 гг. 10 диверсионно-разведывательных групп (28 подрывников и разведчиков), подготовленных Воронежским штабом партизанского движения, были направлены в тыл противника⁴².

Деятельность на оккупированной территории Центрального Черноземья разведывательно-диверсионных групп и агентуры, организованных 4-ми отделами областных Управлений НКВД, имела важное военно-политическое значение, т.к. позволила усилить взаимодействие между партизанскими формированиями, развернуть широкомасштабную разведку по сбору ценных сведений о дислокации германских войск, их передвижении, политике оккупационных властей, отношении населения к мероприятиям захватчиков. Направляемые в тыл противника оперативные группы добывали разведывательную информацию, совершали диверсии, внося вклад в борьбу с врагом. 

1 Здесь и далее приводятся оперативные псевдонимы руководителей разведывательно-диверсионных групп.

2 Государственный архив общественно-политической истории Курской области (далее – ГАОПИКО). Ф. 2. Оп. 1. Д. 15. Л. 43.

3 На страже порядка. Курск, 2002. С. 117.

4 Архив Управления ФСБ РФ по Курской области (далее – АУФСБ КО). Ф. 4-го отд. УНКВД. Д. 130. Л. 2.

5 ГАОПИКО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 15. Л. 52.

6 Суровая правда войны. 1941 год на Курской земле в документах архивов. Часть 1. Сб. документов. Курск, 2002. С. 230, 239.

7 ГАОПИКО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 26. Л. 17.

8 АУФСБ КО. Ф. 4-го отд. УНКВД КО. Д. 140. Л. 3.

9 Архив Управления ФСБ РФ по Воронежской области (далее – АУФСБ ВО). Оп. 8. Д. 45. Л. 13.

10 АУФСБ КО. Ф. 4-го отд. УНКВД КО. Д. 140. Л. 5.

11 АУФСБ ВО. Ф. 9. Оп.1. Д.14. Л. 27.

12 Малоизвестные страницы диверсионной войны в тылу врага (по воспоминаниям курянина П.Н. Свечкина) // Курский край. Научно-исторический журнал. № 6–7 (56–57). Курск, 2004. С. 27.

13 АУФСБ ВО. Ф. 9. Оп. 1. Д. 14. Л. 27; Д. 48.

14 Малоизвестные страницы диверсионной войны… С. 35.

15 Протасов Ю.С. Добровольческие формирования в структуре НКВД в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.: на материалах Центрально-Черноземного региона. Дис. … канд. ист. наук. Воронеж, 1999. С. 71–72.

16 ГАОПИКО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 26. Л. 17 об.

17 Там же. Д. 90. Л. 4, 5, 20, 46, 51.

18 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 8. Д. 134. Л. 19.

19 АУ ФСБ КО. Ф. 4. Отд. Д. 129. Л. 6–15.

20 ГАОПИКО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 26. Л. 14–22-а.

21 АУФСБ ВО. Оп. 10. Д. 55. Т. 2. Л. 73–74.

22 Шетухин М.В. Деятельность органов государственной безопасности СССР против разведывательно-подрывных акций немецко-фашистских войск на территории Воронежской области в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.). Дис. … канд. ист. наук. Воронеж, 2001. С. 99.

23 Там же. С. 103.

24 Токарев М.Л. Спецподготовка подростков в СССР к участию в разведывательно-диверсионной деятельности в годы Великой Отечественной войны // Труды Общества изучения истории отечественных спецслужб. Т. 3. М., 2007. С. 282.

25 Шетухин М.В. Указ. соч. С. 77–78.

26 АУФСБ КО. Ф. 4-го отд. УНКВД. Д. 129. Л. 61.

27 ГАОПИКО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 90. Л. 1.

28 Народные мстители. Воспоминания курских и белгородских партизан и подпольщиков. Воронеж, 1966. С. 187.

29 Москаленко А.Т. Без права на ошибку // Противостояние. Воронеж. 1991. С. 118–119.

30 ГАОПИКО. Ф. 1. Оп. 11. Д. 1200.

31 Гришков И.Г. Курская область в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Курск, 1999. С. 83; ОАОКО Ф. 16. Оп. 1-ЛД. Д. 1000. Л. 1, 3; Ф. 19. Оп. 1-ЛД. Д. 144. Л. 3.

32 ОАОКО. Ф.16. Оп.1-ЛД. Д.1000. Л.1 об., 3; Книга Памяти. Т. 4. С. 434.

33 АУ ФСБ ВО. Оп 8. Д. 49. Л. 537–538.

34 Там же. Л. 638.

35 Шетухин М.В. Указ. соч. С. 107–108.

36 Государственный архив общественно-политической истории Воронежской области (далее – ГАОПИВО). Ф. 3. Оп. 1. Д. 4560. Л. 11.

37 Там же. Ф. 3478. Оп. 1. Д. 151. Л. 12, 15.

38 Там же. Ф. 3. Оп. 1. Д. 4560. Л. 25.

39 Там же. Ф. 3478. Оп. 1. Д. 140. Л. 5.

40 АУФСБ ВО. Оп. 10. Д. 44. Т. 2. Л. 110.

41 Протасов Ю.С. Указ. соч. С. 75.

42 АУФСБ ВО. Оп. 10. Д. 55. Т. 2. Л. 81.