Две сабли балканского происхождения XVIII в. из коллекции Полтавского областного краеведческого музея, Тоичкин Д.В. (Киев, Украина)

Министерство обороны Российской Федерации Российская Академия ракетных и артиллерийских наук Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи Война и оружие Новые исследования и материалы Труды Пятой Международной научно-практической конференции 14–16 мая 2014 года 

В ПОСЛЕДНЕЕ время в исследованиях в области истории холодного оружия украинского казачества значительное внимание уделяется сабле. Эта разновидность клинкового оружия, окончательно утвердившаяся на землях Речи Посполитой в XVI в., использовалась не только как средство вооруженной борьбы, но и как признак определенного социального статуса. Сабля была частью военного и выходного костюма, символом родового и собственного достоинства, маркером значительного материального состояния, наконец, предметом роскоши и выгодной денежной инвестиции. Придя на смену мечу, именно сабля, неоднократно воспетая в народныхпеснях и поэзии, на протяжении нескольких столетий оставалась любимым «рыцарским» оружием защитников родной земли и православной веры.

В этой связи особое значение приобретает прояснение вопроса, какие же разновидности сабли были наиболее популярны в среде казачьей старшины. В научной историографии данная проблематика начала подниматься еще в первой половине ХХ в. Однако только новейшие исследования дают возможность хотя бы частично разрешить данную проблему¹. Основная сложность заключается в отсутствии надежных критериев выделения собственно казачьих старшинских сабель. Ведь в отличие от произведений других отраслей декоративно-прикладного искусства украинская сабля не демонстрирует ни ярких национальных художественных традиций, ни самобытных ювелирных или кузнечных технологий. Поставленное историческими реалиями в область западных и восточных влияний, украинское клинковое оружие Нового времени осталось отлично замаскированным   восточноевропейским «середняком», приправленным изрядной порцией восточного колорита. Таким образом, для выделения казачьих предметов, к которым приложили руку украинские мастера, необходимо рассматривать целый комплекс характеристик. Тут изображения геральдических фигур и клинковая эпиграфика, символика и орнаментика, ремесленные техники, наконец, морфологические характеристики.

Пожалуй, одним из наиболее надежных признаков следует считать клинковую эпиграфику. До наших дней сохранились считанные единицы предметов с надписями, свидетельствующими о принадлежности оружия украинским шляхтичам. Один такой экспонат хранится в экспозиции Полтавского областного краеведческого музея (г. Полтава, Украина). Речь идет о наградной сабле старшины Гадяцкого полка П.Ф. Неженца, пожалованной ему императрицей Елизаветой Петровной (годы правления 1741–1761).

Уже в 1736 г. Павел Федорович Неженец (родился в 1723) был известным селитряным заводчиком. В 1745 г. он также начал военную карьеру. В 1748 г. императрица оценила заслуги П. Неженца в развитии селитроварной промышленности, пожаловав ему ценный подарок – наградную саблю с золотой насечкой. В наградной практике того времени поднесение сабли за гражданские заслуги было довольно-таки редким случаем. После этого пошла в гору и военная карьера Неженца – в 1749 г. видим его в чине полкового комиссара, в 1758 г. он – военный товарищ Гадяцкого полка, позднее – абшитованый бунчуковый товарищ (1788–1790)². 

Представленный образец наградного оружия является одним из давнейших приобретений Полтавского музея, попав в него в 1906 г. в составе коллекции древностей мецената, издателя и общественного деятеля К.М. Скаржинской (1854–1932). Хотя изображение и описание этого предмета несколько раз публиковали в различных изданиях³, до сих пор он остается практически не изученным (рис. 1).  

Рис. 1. Наградная сабля старшины Гадяцкого полка П.Ф. Неженца 

Карабела, Османская империя (Балканы – Призрен?) – изделие, Российская империя – насечка, конец XVII в. – cередина XVIII в. Полтавский областной краеведческий музей, инв. № Зб-82.

Материалы: сталь, золото 585° и 999° (позолота), ювелирное серебро, серебряная нить, слоновая кость, дерево, кожа (хоз).

Техники: ковка, литье, чеканка, гравировка, рифление, насечки, золочение.

Кожа на ножнах скреплена толстым швом со смешанной серебряной нитью. Центры производства таких нитей находились на территории Османской империи, в частности, в Стамбуле. Для их изготовления на двойную шелковую нить наносили серебро, после чего волочили ее между двумя полированными валиками⁴. Существуют также сведения о производстве таких нитей на Украине⁵ (рис. 2).  

Рис. 2. Серебряные нити шва на ножнах: А) фрагмент; Б) с увеличением под микроскопом 

Параметры оружия. Общая длина ~ 990 мм, длина клинка ~900, ширина клинка у пяты 34 мм.

Поскольку клинок обломан в нижней части, установить общую длину можно лишь приблизительно. Приняв во внимание размеры и кривизну ножен, отметим, что сабля имела значительную кривизну и вес, в целом ее параметры типичны для кавалерийского оружия первой половины XVIII в.

Эфес открытого типа. Серебряная гарда в виде крестовины с перекрестием состоит из двух симметричных частей. Она покрыта гравированным орнаментом и слоем позолоты. Короткие широкие кильоны приплюснуты и расширены к концам, где скреплены заклепками. Накладные щечки рукояти из слоновой кости скреплены тремя латунными заклепками с серебряными позолоченными фигурными головками в виде солярных розеток. Между щечками расположена серебряная позолоченная гиверса. Навершие, являющееся продолжением щечек, выполнено в виде стилизованной головы орла. Рукоять расширяется книзу.  

Ножны деревянные, обтянуты черной кожей (хозом). Металлическая оправа выполнена из высокопробного позолоченного серебра, состоит из устья, обоймицы и наконечника, покрытых чеканным орнаментом (рис. 3).  

Рис. 3. Надпись на внешней стороне клинка 

На внешней стороне клинка золотой насечкой в 4 ряда размещена надпись, которую можно интерпретировать следующим образом:

«По указу ее Величества Государыни Императрицы Елизаветы Петровны Самодержицы Всероссийской пра… / саблею малороссийского гадяцкого полку старшине селитерного кампанейщика Павла Федорова сына Неженц… / В пользу государственную в немалом размножении селитерных заводов радение в СанктПетербурге / 1748 году».

Перед надписью при пяте размещена орнаментальная композиция и двухглавый орел в обрамлении перекрещенных ветвей (рис. 4).

Отдельно следует сказать об орнаментике, использованной в декоре сабли.

Рис. 4. Эфес наградной сабли П. Ф. Неженца 

Орнаменты демонстрируют преимущественно геометрические мотивы – жгуты, ветви, варианты традиционных спиралей, или так называемых «бараньих рогов». Гарда и металлическая оправа ножен покрыты растительно-геометрическим орнаментом, выполненным в техниках чеканки и гравировки на разработанном рифлением фоне. Наиболее выразительной особенностью орнаментальной композиции является ее центрально-симметричное построение. В центре композиции гарды размещена восьмилепестковая розетка в окружении акантовых листьев. Центральный элемент помещен в крупный сегмент, состоящий из сегментированных арок и фигур в стиле китайских «облачков-чи», образующих ярусные пирамиды с округлым верхом. И все же основным мотивом всей композиции являются уже упомянутые спиральные закрученные «бараньи рога», стилизованные под арабесковые дву- и трилистники. Больше всего их появляется в оформлении ножен, где спирали приобретают разнообразные формы. Видим тут и новые элементы – шестилепестковые розетки, стилизованные раковины и узлы, причем на устье раковина не только является центральным элементом композиции, но и играет роль традиционного в османском оружейном деле медальона, которым обычно заканчивается паз для нижнего шипа перекрестья. Сама композиция имеет более геометрический характер, четкая симметрия приобретает своеобразную иерархию: каждый элемент занимает точно отведенное ему место.  

Все это построение, большое количество геометрических спиральных элементов, способ изображения раковины и прочее характерны в первую очередь для стиля Людовика XIV (так называемого «класицирующего барокко») второй половины XVII в. Искусствоведы предполагают, что орнамент все же следует датировать концом XVII в., даже началом XVIII в.⁶ (рис. 5).

Рис. 5. Орнаментальная композиция на ножнах: А) устье и обоймица; Б) наконечник 

Атрибуция образца как балканского изделия основана на характере орнаментики и морфологии навершия. Для карабел, изготовленных в ремесленных центрах Балканского полуострова, обычно характерно волнистое навершие в виде своеобразного гребня. Именно такой видим на рассматриваемой сабле. Еще более красноречивой является отделка оправы. Хотя особенности орнаментального оформления вызывают ассоциации как с центрально- и западнокавказским, так и балканским стилями, собственно данная разновидность встречается нечасто. Подобные композиции – с удлиненными стилизованными волютами, спиралями, узлами, ветвями, согнутыми   под прямым углом, и т. д. встречаются в оформлении оружия, изготовленного в г. Призрене (Сербия) в XVIII в.

Оружейные центры Призрена известны производством высококачественного огнестрельного оружия и сабель из узорчатой стали еще с XVII в. Особенно знамениты были так называемые призренские «златки» (дорого отделанные пистолеты), которые во второй половине XVIII в. продавались по всей Османской империи⁷. На одном из таких пистолетов можем видеть декоративные мотивы, аналогичные сабле Павла Неженца⁸. Таким образом, оформление сабли могло быть выполнено на несколько десятилетий позже начала XVIII в., недаром специалисты подчеркивают консервативность балканских мастеров, которые могли придерживаться принятой когда-то декоративной схемы почти столетие⁹. Именно поэтому не можем датировать изделие точнее конца XVІI – середины XVІII вв. (до 1748 г., когда была выполнена насечка на клинке) (рис. 6).

Рис. 6. Фрагмент отделки пистолета, принадлежавшего сербскому воеводе Луке Лазаревичу (г. ж. 1774–1852), руководителю первого антитурецкого восстания 1804–1813 гг. Исторический музей Сербии, Белград, инв. № W43/2056 

Отметим, что рассмотренный нами случай – далеко не единственный, когда образец балканской сабли оказывался в руках украинской, в частности, полтавской шляхты.

В исследовательской практике чрезвычайно редки случаи, когда морфологические характеристики и отдельные особенности исполнения образца, тем более его персональную принадлежность, можно непосредственно верифицировать с помощью изобразительного источника.

К такому уникальному случаю относится еще один образец сабли из собрания Скаржинской, который с 1906 г. хранится в коллекции Полтавского областного краеведческого музея (рис. 7).

Рис. 7. Карабела из коллекции Полтавского областного краеведческого музея, инв. № Зб-83 (ПКМ 3343) 

Сабля представляет из себя карабелу, датируется серединой XVІII в.

Полтавский областной краеведческий музей, инв. № Зб-83 (ПКМ 3343).  

Параметры оружия: общая длина – 810 мм; длина клинка – 690 мм; ширина клинка при пяте – 32 мм; вес – 730 г; вес в ножнах – 1050 г.

В процессе работы работники музея обнаружили, что эфес этой уникальной находки практически идентичен с изображенным на портрете полтавского бурмистра Павла Руденко, работы В. Боровиковского (1778). Сегодня это полотно хранится в Днепропетровском художественном музее (рис. 8). 

Рис. 8. В. Боровиковский. Портрет полтавского бурмистра Павла Руденко. 1778, Днепропетровский художественный музей 

Сабля балканского (возможно, стамбульского) происхождения XVІII в. изготовлена и оформлена под сильным европейским влиянием. Металлические части эфеса выполнены из ювелирного серебра и покрыты чрезвычайно тонким слоем позолоты. Гарда открытого типа в виде крестовины с перекрестьем, загнутые вниз кильоны завершаются завитками в форме волют. Накладные щечки выполнены из эффектного полупрозрачного оникса, скреплены на хвостовике тремя серебряными заклепками, украшенными солярными розетками.

Лишенный украшений сильно искривленный клинок также представляет определенный интерес, особенно в области оружейных технологий. Хотя его морфология наследует традиции XVII в., однако, судя по результатам ряда тестов, может быть продуктом более позднего времени, вероятно, середины либо конца XVІII в. Материалом полосы является рафинированная сварная сталь с низким уровнем очистки и высокой неравномерностью распределения микротвердости по телу клинка (22–68 HRC). Вместе с тем в конструкции установлено наварное лезвие с высокой микротвердостью, которая варьируется от 53–57 (в центре удара) до 70 HRC на острие и в центре тяжести. Наиболее высокие показатели связаны с опасностью выкрошивания лезвия. Высокая твердость при пяте привела к тому, что сабля сломалась у рукояти и полосу пришлось заново приваривать к хвостовику. В целом количество стабильно высоких показателей микротвердости этого клинка значительно превышает обычные для XVII в. значения.

Хотя орнаментика оправы и выполнена в европейском стиле позднего барокко с характерной формой волют, высокой рельефностью рисунка и схематическим изображений цветов, однако кое-где отмечаем начальные черты рококо, в частности, в форме роз на гарде. Таким образом, орнамент следует датировать от первой четверти XVІII в.

В общем стиле с эфесом выполнены деревянные ножны, покрытые кожей зеленого цвета с характерным продольным проволочным швом в турецком стиле. Металлическая оправа ножен состоит из серебряных, покрытых глубокой чеканкой, устья, обоймицы и наконечника.

В очередной раз сталкиваемся с универсальной оправой, выполненной в «ориентально-европейском» стиле, однако характер орнаментики и морфологии рукояти подтверждает предположение о монтировке и оправе образца в одном из оружейных центров Балканского полуострова. Высококвалифицированная ювелирная работа и подгонка ониксовых щечек красноречиво свидетельствуют о греческой либо армянской работе (рис. 9).

Рис. 9. Карабела из коллекции Полтавского областного краеведческого музея, инв. № Зб-83 (ПКМ 3343). Эфес и детали ножен 

В заключение отметим, что балканские сабли являются лишь небольшой частью обширного массива казацкого оружия, куда входило, пожалуй, абсолютное большинство типов сабель, популярных в это время в Восточной Европе и России. Тем не менее, именно рассмотренные образцы представляют собой раритетные экспонаты с установленными владельцами и хорошо исследованной историей, которые являются надежными источниками для изучения длинноклинкового оружия украинской казацкой старшины.  

¹ См. например: Тоїчкін Д.В. Клинкова зброя козацької старшини XVI – першої половини ХІХ ст.: проблеми атрибуції та класифікації / Денис Тоїчкін. Інститут історії України НАН України. Київ: Інститут історії України НАНУ, 464 с.

² Кривошея В.В. Неурядова старшина Гетьманщини / Кривошея В. В., Кривошея І. І., Кривошея О. В.; НАНУ; Ін-т політ і етнонац. Досліджень ім. І. Ф. Кураса; Музей гетьманства. Київ: Стилос, 2009. С. 264.

³ См. например: Пам’ятки козацької слави у зібранні Полтавського краєзн. музею: каталог виставки / [уклад. Мокляк В. О., Супруненко О. Б.]. Полтава: Полтавський краєзн. музей, 1991. С. 10; Україна — козацька держава: Ілюстр. історія укр. козацтва у 5175 фотосвітлинах / [авт.-упор. Володимир Недяк]. Київ: Емма, 2005. С. 641.

⁴ История Османского государства, общества и цивилизации. Т. 1: История Османского государства и общества / [под ред. Э. Ихсаноглу. Исслед центр исламской истории, искусства и культуры. Пер. с турецк.]. М.: Вост. лит., 2006. С. 509–510.

⁵ Спаський І. Г. Дукати і дукачі України / І. Г. Спаський. Київ: Наук. думка, 1970. С. 48.

⁶ Из персональной консультации с кандидатом искусствоведения Д. Е. Горбачовым.

⁷ Elgood R. The Arms of Greece and Her Balkan Neighbors in the Ottoman Era / Robert Elgood. New York: Thames & Hudson, 2009. Р. 186–188.

⁸ Ibid. P. 219, 329.

⁹ Ibid. P. 236, 238.