В.А. Мосунов (Санкт-Петербург) БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ У СТАНЦИИ ПОГОСТЬЕ В МАРТЕ 1942 ГОДА

---

Управление культуры Минобороны России Российская академия ракетных и артиллерийских наук Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи Война и оружие Новые исследования и материалы Труды Шестой Международной научно-практической конференции13–15 мая 2015 года

Часть IIl
Санкт-Петербург
ВИМАИВиВС 2015
©ВИМАИВиВС, 2015
©Коллектив авторов, 2015

---

В ходе зимнего наступления 1941–1942 гг. Красной армии на Северо-Западном стратегическом направлении ожесточенные бои развернулись на фронте от района южнее оз. Ильмень до железной дороги от Мги на Волховстрой южнее Ладожского озера. Началось наступление Северо-Западного, Волховского и Ленинградского фронтов. Многие из эпизодов этих боев так до сих пор и остаются малоизвестными не только для людей, интересующихся военной историей, но даже для специалистов. Больше знают о них бойцы поисковых отрядов, но их интерес к истории представляет прикладной характер.

Об одном из таких недостаточно изученных эпизодов войны и пойдет здесь речь. Точнее, правильнее было бы назвать его оставшимся в тени трагических событий, связанных с наступлением Волховского фронта и последующей гибелью в окружении части 2-й Ударной армии. Бои у станции Погостье зимой 1941–1942 гг. протекали в то же самое время, были не менее кровопролитны, но закончились несколько иначе. К сожалению, так получилось, что широкий круг читателей знает об этом только из воспоминаний Н.И. Никулина¹ , сотрудника Эрмитажа. Однако эти воспоминания отражают лишь личные представления их писавшего, а не реальную обстановку. Можно еще вспомнить краткое упоминание об этих событиях в мемуарах И.И. Федюнинского² и статью И.Г. Прокофьева³ , а также художественное описание боев у самой станции, сделанное П.Н. Лукницким⁴ . Однако об успехах наших войск в мартовских боях крайне редко упоминалось и в воспоминаниях, и в военно-исторической литературе.

Поэтому в данной работе речь о боевых действиях марта 1942 г., когда основным противником нашей 54-й армии И.И. Федюнинского были две дивизии – 269-я и 96-я пехотные из 28-го армейского корпуса 18-й армии. Такое соотношение не должно смущать читателя. В составе немецких соединений было значительное количество подразделений из других дивизий, собранных, что называется, «с бору по сосенке» со всего участка 18-й армии под Ленинградом.

Предыстория у этих событий была такова. В ходе своего наступления в январе 1941 г. 54-я армия смогла овладеть участком железнодорожной насыпи, самой станцией Погостье (которую немцы сумели отбить обратно) и частью поселка. Войска армии несколько раз прорывались в тыл противника. Но решающего успеха достичь не удалось.

Всю первую половину февраля стрелковые дивизии 54-й армии (115-я, 198-я, 11-я, 281-я) безуспешно пытались развить успех. Во вражеском тылу находились подразделения 80-й и 311-й стрелковых дивизий. Их действия не смогли оказать никакого влияния на ход операции. В начале февраля к ним присоединилась еще и 8-я армия Ленинградского фронта, которой была передана полоса обороны от берега Ладожского озера до участка у д. Лодва.

Для нового наступления, согласно директиве Ставки № 170219, недавно сформированный 4-й гвардейский стрелковый корпус передавался в состав 54-й армии, в него включалась 98-я танковая бригада (5 КВ, 22 Т-34). Задача для 54-й армии ставилась на уничтожение любанско-чудовской группировки. Армия должна была не позднее 1 марта перейти в наступление в общем направлении Кондуя– Любань. Это наступление успеха не имело. Прорвать оборону противника не удалось. Гвардейский корпус пока оставался в резерве

К этому моменту 2-я Ударная армия продвинулась почти до Любани, но была остановлена там. Предполагалось, что 54-я армия Ленинградского фронта перейдет в наступление на Любань. К подготовке нового наступления подошли более серьезно.

К 9 марта ударная группировка армии сосредоточилась на линии Погостье – разъезд Жарок. В составе ударной группировки было пять стрелковых дивизий, одна стрелковая и три танковые бригады. Первый эшелон составляли 311-я, 281-я, 198-я, 11-я и 285-я стрелковые дивизии с 122-й и 124-й танковыми бригадами. Удар наносился вдоль грунтовой дороги на линию развилки дорог в 2 км западнее д. Шалы (т. е. у перекрестка, названного немцами «Звезда Мерседес»), а затем должен был следовать поворот на Кондую и Смердыню, и далее продвижение на Любань.

Построение первого эшелона было следующим. 285-я дивизия в 1–1,5 км юго-западнее Погостья, 198-я дивизия заняла исходное положение в 1 км южнее Погость

Основную ударную силу армии составляли танки. К началу наступления в 124-й танковой бригаде удалось подготовить к бою 15 танков КВ. После укомплектования в двух танковых батальонах 122-й танковой бригады также насчитывалось 9 КВ, 13 Т-34, несколько легких машин и две самоходные установки на базе Т-26 с 76,2-мм пушками. Главный удар армия наносила вдоль грунтовой дороги в 2 км западнее Шалы.

В течение 8 марта командиры 124-й танковой бригады увязывали вопросы взаимодействия со штабом 198-й стрелковой дивизии. Ее задача была в выходе к «Звезде Мерседес».

122-я танковая бригада должна была действовать вместе с 281-й стрелковой дивизией, выйти в район южнее отметки 55,8 и далее развивать наступление на Кондую.

На правом фланге противника 54-й армии, 28-го корпуса оборону занимала 96-я пехотная дивизия (всего около 6 тыс. человек боевого состава), которая помимо собственных подразделений также включала еще и батальоны 43-го пехотного полка Отто Лаша, группу Мюллера и 333-й пехотный полк. Слева от нее оборону занимала 269-я пехотная дивизия. Справа – 11-я пехотная дивизия из 1-го армейского корпуса. Дивизию поддерживали 16 артиллерийских батарей, среди орудий были и 210-мм мортиры.

Для борьбы с танками дивизия должна была получить 400 человек пополнения и надкалиберные снаряды для 37-мм противотанковых пушек. Эти снаряды уже успели заслужить хорошие отзывы. Считалось, что они помогут пехоте бороться с танками. Штаб дивизии оценивал свое положение как довольно сложное из-за больших потерь в частях пехоты, многочисленных выведенных из строя орудий и малого количества бронетехники (всего около десятка танков и штурмовых орудий).

Наступление 54-й армии началось в 8 ч утра 9 марта. Основной удар пришелся на участок 96-й пехотной дивизии. К 9 ч утра оборона противника была прорвана, один немецкий танк и штурмовое орудие были подбиты в ходе боя. Оборона противника была прорвана силами 281-й, 198-й, 11-й стрелковых дивизий при поддержке танков 124-й танковой бригады. Наши бойцы наблюдали быстрый отход противника, кое-где превращавшийся в паническое бегство.

Отсечную позицию у «Звезды Мерседес» занял 333-й полк. Как выяснилось позже, два батальона 283-го полка были сбиты с насыпи фланговой атакой, которую поддерживали танки. Нашим частям удалось прорвать оборону противника и на «Кухонной» просеке. Противник готовился к контрудару, но для него не хватало сил.

В течение 10 марта части 54-й армии продолжали развивать свой успех. Для расширения прорыва в бой вводились 294-я стрелковая дивизия и 16-я танковая бригада. Контратака собранного для 96-й пехотной дивизии резерва провалилась, несмотря на участие прибывшего 287-го полка дивизии.

За эти два дня нашим бойцам удалось овладеть участком насыпи северо-западнее разъезда Жарок шириной 3 км и вклиниться в немецкие позиции южнее. Однако далее наступление 281-й стрелковой дивизии было остановлено сильным немецким сопротивлением. Дивизия более продвинуться не смогла. То же самое случилось и с 311-й стрелковой дивизией.

К 11 марта противнику удалось восстановить относительный порядок. Вместе с подразделениями 227-й пехотной дивизии он утром перешел в контратаку. В ходе нее немцы заняли обратно несколько ранее потерянных блиндажей. Но затем наши бойцы вновь заставили противника отступить.

К концу дня противник потерял еще около 300 метров полотна железной дороги, также были подбиты два штурмовых орудия. Приданные 96-й дивизии части 227-й пехотной дивизии начали отход.

12 марта из-за того, что правый фланг ударной группировки 54-й армии более не мог добиться успеха, основная тяжесть боев постепенно смещалась к Шале. Эта деревня вместе с опорными пунктами вокруг нее стала центром немецкой обороны. Иногда ее именуют как укрепленный узел, но это не совсем верно. Сплошной обороны там противник построить не успел. Оборона оставалась очаговой, опирающейся на опорные пункты у дорог и просек и более крупные, так называемые «лагеря».

Утром 12 марта немцы отходили от «Звезды Мерседес» на юг, к отсечной позиции. В это же время начался бой на линии железной дороги у Шалы. Прорыв танкистов 16-й танковой бригады оказался для противника крайне неприятным сюрпризом. Но для немцев еще не все было потеряно. В штабе 28-го корпуса даже начали планировать операцию, целью которой было окружить прорвавшихся и затем уничтожить их. В районе Шалы стягивались резервы и штурмовые орудия. Предполагалось провести атаки на север, чтобы выйти севернее Погостья и там соединиться, отрезав прорвавшихся.

Однако к этому времени 333-й пехотный полк практически потерял свои опорные пункты на насыпи железной дороги. Наши части вышли к Шале. Однако нашу пехоту противник смог остановить огнем артиллерии и ударами авиации.

Именно 16-я танковая бригада обеспечила успех. Командир 1-го танкового батальона майор М.А. Кудрявцев смог прямо на поле боя принять командование, собрать командиров и увязать с ними вопросы взаимодействия и выработать новый план. Благодаря этому был достигнут большой успех – наши танки и пехота быстро вышли к Шале.

По немецким данным, три ее танка с пехотой захватили немецкие позиции ударом с фланга. Немцы пытались залатать дыру и организовать новую линию обороны.

Запланированная контратака для восстановления утраченного положения еще не была отменена противником. После прорыва советских танков в деревню провести ее было уже невозможно. К вечеру противнику все же удалось вернуть часть железнодорожной насыпи.

13 марта на всем протяжении правого фланга 28-го армейского корпуса положение складывалось для немцев критически. Несмотря на удачную контратаку, когда немцам удалось на насыпи временно оттеснить 11-ю стрелковую дивизию, перспективы для противника были довольно безрадостными.

Восточная часть Шалы еще оставалась у немцев. Именно туда было брошено только что прибывшее подкрепление. В ходе дневных боев противник смог оттеснить 294-ю стрелковую дивизию из западной части деревни. Но к вечеру сам откатился обратно, наши бойцы вместе с танками дошли до позиций артиллерии, которая была выставлена на прямую наводку. Позиции переходили из рук в руки несколько раз. Считается, что Шала была захвачена именно в этот день, однако бои здесь продолжались гораздо дольше.

Теперь 28-й армейский корпус начал получать подкрепления с более спокойных участков 18-й армии. К этому времени немцам удалось перехватить инициативу в борьбе со 2-й Ударной армией и провести операцию «Хищник», в результате чего вся ударная группировка Волховского фронта попала в окружение. Также улучшилась для них обстановка и под Любанью. Гитлеровцы планировали ударами с востока и запада отрезать ударную группировку 54-й армии.

Утром 14 марта немцы перешли в наступление. Поначалу им сопутствовал определенный успех. Штаб 28-го корпуса был доволен ходом дневного боя. Однако немцев ожидал еще один неприятный сюрприз – в бой должен был вводиться 4-й гвардейский стрелковый корпус. Ему предстояло развить успех армии и вести наступление на Зенино и Смердыню. И немецкий «успех» оказался лишь прелюдией к ожесточенным боям.

В составе 4-го гвардейского стрелкового корпуса должны были действовать следующие соединения:

– в первом эшелоне наступление вели 294-я и 285-я стрелковые дивизия, а также 16-я танковая бригада. В бой вводилась 3-я гвардейская стрелковая дивизия вместе со 124-й и 98-й танковыми бригадами.
– второй эшелон составляли 32-я и 33 стрелковые бригады, в третьем эшелоне находились 137-я и 140-я стрелковые бригады. Теперь все зависело от того, насколько быстро корпус сможет развить успех.

15 марта немцы несколько раз пытались переходить в контратаки, но уже не смогли добиться успеха. Наступление 54-й армии задерживали удары пикирующих бомбардировщиков, наши части несли большие потери, много танков вышло из строя. Росли потери и у противника. Только за одни сутки потери отряда Мюллера составили 700 человек и одно штурмовое орудие.

16 марта немцы, ожидавшие нового наступления, продолжали свои попытки восстановить ситуацию и подтянуть силы. В этот день началось наступление 4-го гвардейского стрелкового корпуса. Его удар оказался настолько неожиданным, что, несмотря на то, что М.М. Агапов указывает на небольшой успех в первый день⁵ , в документах противника ситуация рисуется как критическая. Даже такой не слишком временами честный историограф своего соединения, как Г. Ремхильд⁶ , пишет о крайне тяжелой ситуации, в которую попали немецкие части.

Для противника положение у д. Шалы оставалось неясным. Было известно только то, что около 14 ч 30 мин оборона восточнее деревни была прорвана и немецкий батальон отступает на юго-восток.

В первые же часы наступления гвардейцам удалось выйти к штабам немецких боевых групп. Фашистская оборона прогибалась и начинала буквально крошиться.

Восточнее Шалы образовалась брешь около 3 км шириной. Все немецкие контратаки серьезного успеха не имели. Не помогли немцам и усилия соседа – 11-й пехотной дивизии.

В течение ночи с 16 на 17 марта у Шалы продолжался бой. 4-й гвардейский стрелковый корпус готовился продолжить наступление. Положение немцев становилось все сложнее, часть планировавшихся ранее операций была отменена. В результате 281-я стрелковая дивизия вышла к дороге Шала–Кондуя, что сильно осложнило противнику обстановку. Выбить дивизию с этого рубежа немцам так и не удалось.

Фашистов выдавливали на юг, танки прорвались в тыл отряда Лаша. У Шалы бой шел прямо у штаба Мюллера. В этой ситуации Лейзер, командир 269-й пехотной дивизии, предложил начать отход. Но армейское командование запретило даже думать об этом.

Противник безусловно собирался удерживать «Звезду Мерседес» и Шалу. Приказом корпуса была поставлена задача держаться, пока в тылу готовится новая линия обороны.

Однако ситуация становилась все хуже. Танки 16-й танковой бригады давили немецкие укрепления, расстреливали в упор огневые точки. Несколько танков прорвались южнее Шалы. Сам Мюллер доложил, что он сможет держаться только до вечера.

Удалось расширить прорыв и у «Звезды Мерседес», там советские танки с флангов проутюжили немецкие позиции на восток и запад. Глубоко вклинившиеся советские лыжники у д. Кондуя также вызывали немалое беспокойство немецкого командования. При этом, несмотря на угрозу окружения и уничтожения, противник решил удерживать участок у Шалы. Начальник штаба 18-й армии запретил даже поднимать вопрос, о том, что деревня может быть оставлена. Последовал приказ готовить позиции к круговой обороне.

Днем наши танки уничтожили две роты 333-го полка. Штаб корпуса сообщил об этом начальнику штаба 18-й армии, а затем добавил, что от «Звезды Мерседес» советские танки и пехота двинулись на восток. Шала окружена, и более удерживать этот район невозможно. Ее гарнизон находится под угрозой полного уничтожения. Отход на отсечную позицию также не является возможным. Все противотанковые пушки раздавлены танками, два последних штурмовых орудия подбиты.

Поэтому в 13 ч 10 мин штаб корпуса отдал приказ об отходе из Шалы на рубеж точка 49,6 (2 км юго-запад Шалы) – сев. окраина Смоляного леса – южнее сараи. Отход был разрешен командованием 18-й армии. Штаб армии требовал сохранить все орудия, не оставляя ни одного, что в тех условиях было невозможно.

Отход должен был происходить ночью. Однако к 16 ч управление группой Мюллера уже было потеряно, так как сам командир вынужден был покинуть свой штаб. К моменту отхода немецкая оборона на вышеуказанной промежуточной позиции была уже прорвана. Отступление велось небольшими группами, артиллерия была взорвана. К 18 марта части 54-й армии вышли к Кондуе и завязали вокруг нее бой.

В этой ситуации штаб 28-го корпуса отдал приказ. Исходя из него, 269-я пехотная дивизия занимала участок у Шалы; 96-я пехотная дивизия – участок Виняголово – Малукса-Лодва.

Потери у немцев были велики. В пехотных батальонах оставалось не более 200 человек боевого состава, а в среднем от 100–150 и меньше. Всего у врага имелось до 15 пехотных батальонов (полторы штатной пехотной дивизии), но после понесенных потерь его поражение было теперь вопросом времени. 18 марта немцы предприняли очередную попытку выйти на пути снабжения 54-й армии и снова потерпели неудачу.

К 19 марта стало ясно, что 28-й корпус расходует свои последние резервы и через 4–5 дней без помощи армейских резервов будет не обойтись. В этот момент 4-й гвардейский стрелковый корпус продвинулся на юг, находясь примерно в 12 км от Любани, выйдя к д. Смердыня, Кородыня, Зенино, Дубовик. Крайне напряженные бои развернулись за д. Зенино, которая находилась прямо на важной дороге снабжения.

К 24 марта Зенино все же удалось захватить. Но 4-й гвардейский стрелковый корпус утратил свой первоначальный порыв. 98-я танковая бригада потеряла большую часть своей бронетехники. Дальнейшему наступлению не помогло и то, что в бой были брошены две дополнительные стрелковые бригады. Причин было много: большие потери, слабое вооружение стрелковых бригад и неумелое управление в чрезвычайно сложной местности. В этих условиях 28-й корпус получил разрешение на отход на отсечную позицию «Тигода». В то же время враг надеялся все же отрезать ударную группировку 54-й армии.


Дополнительные силы из армейского резерва были переданы в состав 1-го армейского корпуса. Туда перебрасывалась свежая 5-я горнострелковая дивизия Юлиуса Рингеля. Эта дивизия участвовала в штурме Крита, а под Ленинградом ее собирались использовать для захвата островов Финского залива. Здесь ее задача состояла в уничтожении частей противника между 11-й и 269-й дивизиями. Надо сказать, что это соединение в вермахте по праву считалось элитным. На ее солдат командование противника возлагало большие надежды. В составе дивизии было два горнострелковых полка, артиллерийский полк и специальные части.

24–26 марта 28-му корпусу удалось частично отойти на позицию «Тигода», только у Кондуи продолжались бои. К сожалению, использовать благоприятный момент наше командование не смогло.


В этих боях враг понес большие потери. 26 марта командир 269- й дивизии докладывал, что за 24 марта дивизия потеряла более 500 человек, 25 марта – 559 человек, из них 28 убитыми. Дивизии было подчинено 28 батальонов, и в них оставалось всего 2800 человек боевого состава на 15 км фронта.

Ко второй половине дня 27 марта Кондуя была почти окружена, все штурмовые орудия вышли из строя. Вводившиеся немцами в бой новые батальоны не могли переменить ситуацию. Из-за ухудшившегося положения противник принял решение об отходе. Положение противником оценивалось как критическое, в штабе 28-го корпуса ждали атаки 5-й горнострелковой дивизии. Она назначена на 30 марта. В первую очередь предполагалось уничтожить группировку 54-й армии между Зенином и позицией «Тигода» и облегчить состояние 28-го корпуса наступлением на Кондую. Операция получила название «Лесной аукцион». У дивизии было только около 1,5 суток для подготовки, Рингель, командир дивизии высказывал свои опасения по поводу влияния сложной местности на ход операции. Действительно, горным стрелкам пришлось действовать в ранее не знакомой местности с высоким снежным покровом, густым подлеском, малым количеством дорог. И их противник был очень упорен, гораздо упорней греков и англичан.

Положение для фашистов резко осложнилось 28 марта, немецкая пехота была рассеяна советскими танками. Немцы начали отход. К 29 марта они потеряли позиции у Кондуи, часть солдат 469-го пехотного полка попала в окружение, им запретили прорываться, выигрывая время за счет их гибели. В штабе 28-го корпуса опасались значительных потерь снаряжения и вооружения, поэтому окруженным давали ложную надежду на то, что к ним скоро прорвутся. Надежда была действительно ложная. Уже несколько раз появление советских танков вызывало панику в рядах противника. Введенный в бой свежий батальон 346-го пехотного полка из 217-й пехотной дивизии был сразу же рассеян танками.

Новые атаки наших бойцов не заставили себя долго ждать. Интересно отметить, что в состав 28-го армейского корпуса прибыл батальон из состава дивизии «Лейбштандарт». Этот батальон, что называется, был в командировке. Несмотря на критическую ситуацию, в бой его не бросили, предпочтя пожертвовать солдатами обычных пехотных частей.


В штабе 28-го корпуса, в конце концов, поняли, что пора отходить. Единственным реальным средством борьбы с танками оказались мины, оттепель только начиналась, и надеяться на болота не приходилась. А одних противотанковых мин не хватало 1900 штук. В ночь с 29 на 30 марта противник в беспорядке отошел от Кондуи на промежуточную позицию, при этом потеряв все свое тяжелое вооружение. Потери в людях тоже были велики. Кондуей смогла овладеть 11-я стрелковая дивизия.

При отступлении противник потерял 35 пулеметов, десять 81-мм минометов, шесть 75-мм пехотных пушек, семь 37-мм пушек, четыре 105-мм гаубицы, одну 88-мм зенитку. Начальник оперативного отдела корпуса, который целый день провел на передовой, доложил, что пехота более не способна выдерживать атаки танков, она или отступает, или просто бежит⁷ . Ее не могут остановить ни офицеры, ни свои же унтеры.

Тем временем наступление немецкой 5-й дивизии провалилось. Утром туда поехали командир 1-го корпуса и офицеры его штаба. Наступление было частично сорвано уже тем, что часть 45-го полка в ходе советской атаки оказалась окружена. Тем не менее, 5-я дивизия перешла в наступление, но так как разведка ничего не дала, продвижение было медленным, пехота несла потери. К 16 ч дивизия вышла на участок 4 км северо-восточнее Дидвина, далее продвигалась на север на Кородыню. Выйти на линию Смердыня – Зенино она не смогла. Никакого облегчения в положении 28-го армейского корпуса не получилось.

Более того, еще больших успехов 54-я армия достигла на следующий день. Немецкая оборона в течение 31 марта буквально рухнула северо-восточнее Макарьевской пустыни. Однако это был последний удар. 54-я армия и 4-й гвардейский стрелковый корпус исчерпали все свои возможности.

В течение 31 марта 5-я горнострелковая дивизия вновь не смогла добиться никаких успехов. Отмечались невероятные сложности с продвижением. Также немцы отмечали, что противник хорошо окопался. Герои Крита оказались не готовы воевать в условиях русской зимы. В дальнейшем дивизия Рингеля долго еще не могла восстановить своей репутации.

В течение первых дней апреля 4-й гвардейский стрелковый корпус продолжал попытки прорвать оборону противника. Все они заканчивались безуспешно. Части 54-й армии также продолжали вести бои с 1-м армейским корпусом. В дальнейшем 54-я безуспешно пыталась прорвать оборону противника у Макарьевской пустыни. Однако немцы, опираясь на подготовленные позиции, отбили все эти атаки.

В целом, нельзя признать эту операцию 54-й армии полностью удачной. Отсутствие координации между действиями Ленинградского и Волховского фронтов крайне негативно сказалось на ходе боевых действий. Возможно, если бы перенос направления главного удара армии состоялся в феврале, то удалось бы добиться гораздо большего успеха. К сожалению, крайне затруднительно определить потери 54-й армии в ходе боев. По данным, которые при работе с ОБД «Мемориал» собрал И. Иевлев, только 11-я стрелковая дивизия за весь период боев с января по апрель потеряла около 3600 человек убитыми. Около 1 тыс. человек она потеряла в марте 1942 г. Если учесть, что здесь действовало еще 6 стрелковых дивизий и несколько стрелковых бригад, общие безвозвратные потери 54-й армии только за март 1942 г. могут превысить 10 тыс. человек. Но это уже тема для отдельного исследования.

Потери противника известны лучше. Только за 21–31 марта боевые потери 19 батальонов 269-й пехотной дивизии составили 1011 человек. Это далеко не полные данные, последние десять дней марта учет потерь у противника был поставлен слабо. Поэтому точно определить немецкие потери весьма затруднительно, но они точно составили около 6000 человек у 28-го корпуса и около тысячи человек из 1-го корпуса. В целом, это были значительные потери, превышающие те, которые враг понес за то же время в боях с частями Волховского фронта.

Судьба участников этого сражения сложилась по-разному. Н.А. Гаген будет возглавлять свой 4-й гвардейский стрелковый корпус во время неудачной Синявинской операции 1942 г. После этого он вместе со штабом корпуса окажется вдалеке от Ленинграда и к концу войны станет командармом. И.И. Федюнинский вернется под Ленинград в 1943 г. после снятия с поста командующего 54-й армией уже как заместитель командующего Волховским фронтом.

С немецкой стороны наиболее примечательные карьеры сделает Отто Лаш, для которого война кончилась в Кенигсберге. После себя он оставил книгу воспоминаний о последних днях войны. Герберт Лох в 1944 г. будет некоторое время командовать всей 18-й армией. Тяжелые бои у Погостья окажутся в тени боевых действий с силами Волховского фронта.

---

¹ Никулин Н.И. Воспоминания о войне. М., 2014.
² Федюнинский И.И. Поднятые по тревоге. М., 1961. С. 91–111.
³ Прокофьев И.Г. Погостье // Простите нас, солдаты / Сост. И.А. Иванова. СПб., 2012. С. 204–240.
⁴ Лукницкий. П.Н. Ленинград действует…: Фронтовой дневник. Кн. 1. М., 1971. С. 415–470.
⁵ Агапов М.М. Любанская операция: Ч.1. Наступательная операция (07.01.1942 – 30.04.1942). М., 2005. С. 205.
⁶ Roemhild H. Geschicte der 269. Infanterie-Division. Bad Nauheim, 1967. S. 194.
⁷ NARA (National archives and Records administration). T. 314. R. 787. Fr. 586.