Партизанское движение в Ленинградской области в 1941–1944: рейдовая тактика партизанских формирований, Колотушкин В.Г. (Великий Новгород)

Министерство обороны Российской Федерации Российская Академия ракетных и артиллерийских наук Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи Война и оружие Новые исследования и материалы Труды Пятой Международной научно-практической конференции 14–16 мая 2014 года 

ОДНОЙ ИЗ ФОРМ партизанской борьбы в годы Великой Отечественной войны являлись рейды по тылам противника¹. Согласно определению В.Н. Андрианова, рейд – это «совокупность боев, диверсионно-разведывательной и массово-политической деятельности, проводимых партизанами по пути следования, когда их отряды уходили на длительное время из районов своего базирования или покидали их вовсе»². В первый период войны рейдовые отряды существовали наряду с базовыми, сформированными в оккупированных районах. С потерей баз местными отрядами эти различия стирались³.

Рейдовая тактика партизанской борьбы была наиболее характерна для Северо-Запада РСФСР: Ленинградской обл. и Карело-Финской ССР. Как писал в своих воспоминаниях бывший начальник политотдела 5-й Ленинградской партизанской бригады (далее  – ЛПБ) И.И. Исаков, зарождение рейдовой тактики в советском партизанском движении произошло в тылу группы армий «Север»⁴. Среди бригад первой такую тактику применила 2-й особая партизанская бригада (далее – ОПБ), которая вела боевые действия на территории Калининской обл. до конца марта 1942 г.⁵ Рейды также были и наиболее сложной формой действий советских партизан, так как требовали одновременного решения различных задач (ведение разведки по маршруту движения и в радиусе действий партизан, снабжение продовольствием и боеприпасами, обеспечение связи, выполнение боевых заданий, изучение местных условий, укрепление связи с населением и т. д.)⁶.

Большое значение в развитии рейдовой тактики на северо-западе имел географический фактор⁷. Маршрут и объекты рейда обычно планировались в советском тылу. В рейде в зависимости от его цели могли участвовать как крупные соединения (бригады, полки, батальоны), так и разведывательно-диверсионные отряды и группы, которые активно использовались Ленинградским штабом партизанского движения (далее – ЛШПД) в 1941–1942 гг. В 1942 г. штаб отказался от использования рейдовых формирований, базирующихся в советском тылу или на освобожденной от оккупантов территории (в Партизанском крае), и сосредоточился на организации бригад, которые постоянно действовали в тылу противника вплоть до освобождения западных районов Ленинградской обл. в начале 1944 г. 

Летом 1942 г. ЛШПД разработал план боевой деятельности партизанских отрядов на оккупированной территории, согласно которому бригады, базирующиеся в Партизанском крае, должны были перейти в другие районы области с задачей максимально возможного охвата населения⁸. Далеко не во всех оккупированных районах местному руководству удалось организовать партизанское движение. По воспоминаниям бывшего председателя Заупорского сельсовета Батецкого района Г.Г. Семенова, в его родных местах о партизанах почти ничего не слышали на протяжении 2 лет, т. е. до ноября 1943 г., когда из Уторгошского района был направлен уполномоченный 5-й ЛПБ⁹.

Согласно плану, в июне 1942 г. опергруппа при Военном Совете Северо-Западного фронта потребовала от командования 4-й ЛПБ не позднее 21–23 июня 1942 г. вывести бригаду из края в другой район действий и совместно с 1-й ОПБ организовать новый советский район с охватом населения Порховского, Карамышевского, Псковского и Новосельского районов. После перехода железной дороги и шоссе Дно – Бежаницы бригада должна была идти широким фронтом¹⁰. Две бригады также должны были сопроводить к латвийской границе полк «За Советскую Латвию»¹¹. Маршрут перехода был в течение 10 суток исследован двумя разведгруппами: старшего лейтенанта Д.М. Голованова из 1-й ОПБ (4 чел.) и В.И. Кухарева из 4-й ЛПБ (5 чел.). Не дожидаясь возвращения групп, 20 июня 1942 г. 4-я ЛПБ и латышский полк выдвинулись из Партизанского края. После перехода Витебской железной дороги в районе разъезда Судома и р. Судома полк должен был идти в направлении г. Острова, а 4-я ЛПБ – в Порховский район. При форсировании реки в ночь на 22 июня 1942 г. партизаны столкнулись с карательными частями и подразделениями и были вынуждены двигаться на юг. От деревень Пригони и Шубино бригада шла не колонной, а клинообразно, охраняя латышский полк: на правом фланге двигались отряды № 67 В.П. Зуева и № 69 Н.В. Морозова, а на левом – № 68 С.Н. Чебыкина и № 66 И.И. Грозного¹². К 24 июня 1942 г. партизаны вышли к д. Вышегород, где встретились с разведгруппой В.И. Кухарева. В д. Киевка бригада рассталась с латышским полком, который продолжил путь в юго-западном направлении. Столкнувшись с преследованием карателей в массиве Громулинских лесов, бригада 3 июля 1942 г. вновь выступила в Партизанский край,  куда вернулась   7 июля 1942 г. Впоследствии бывший командир бригады А.П. Лучин, который не участвовал в этом рейде (в мае 1942 г. он был эвакуирован в советский тыл в связи с ранением), вспоминал, что население деревень в целом радушно и гостеприимно встречало партизан и даже просило отряды размещаться на постой не в лесу, а в деревнях¹³. За время рейда к личному составу бригады присоединилось до 20 военнопленных, в том числе бывший командир стрелкового полка майор Т.А. Новиков. Тем не менее, рейд был признан неудачным, комбрига майора И.М. Киянского сменил первый секретарь Старорусского райкома ВКП(б) С.М. Глебов.

Во второй раз бригада вышла из Партизанского края 29 июля 1942 г., но вернулась в край из-за невозможности перехода Витебской железной дороги на участке Шиловского ручья. 7–12 августа 1942 г. отряды (4 отряда в составе 327 чел.) поочередно покинули край и прибыли в Стругокрасненский район 14–23 августа 1942 г.¹⁴ На новом месте 4-й ЛПБ не удалось сохранить целостность, отряды перешли к самостоятельным действиям на коммуникациях противника. К ноябрю 1942 г. отряды находились на расстоянии 50–70 км от штаба бригады и в середине ноября 1942 г. утратили радиосвязь со своим командованием¹⁵.

Неудачно сложился и рейд 1-й ОПБ в новый район боевых действий. В октябре 1942 г. бригада достигла Лядского района в составе около 150 чел. (из Партизанского края в рядах бригады вышли 305 чел., но почти половина личного состава бригады осталась в юго-западных районах, южнее железной дороги Псков – Дно)¹⁶. К весне 1943 г. личный состав бригады (60 чел.) ощущал острую нехватку продовольствия, обуви, питания к рации и т. д.¹⁷ Недостаток транспортной авиации в распоряжении ЛШПД и нелетная погода поставили бригаду в критическое положение¹⁸. 

Вытеснение партизан из Партизанского края в сентябре 1942 г. и фактическая потеря нескольких партизанских соединений зимой 1942–1943 гг. стали причинами временного отказа руководства партизанским движением от практики создания и удержания постоянных баз крупных сил в немецком тылу (партизанских краев и зон). В первой половине – середине 1943 г. 3-я ЛПБ А.В. Германа, 5-я ЛПБ К.Д. Карицкого (сформирована в Славковичском районе в феврале 1943 г.) и другие формирования сосредоточили свои усилия на рейдовой тактике¹⁹. Действия бригады А.В. Германа являлись наиболее ярким примером активных рейдов. В течение года, с сентября 1942 по осень 1943 гг., рейдовая тактика преобладала в действиях партизанских бригад.

Исследователи отмечают значение фактора времени года и его влияние на деятельность партизан²⁰. Для действий в условиях зимнего времени отряды обеспечивались лыжами. В докладной записке представителей 7-й отдельной армии по партизанскому движению капитана госбезопасности Н.А. Алмазова и ст. политрука Н. Романцева от 29 ноября 1941 г. сообщалось, что лыжи партизанами добывались у местного населения и не всегда отвечали условиям быстрого перехода²¹. Член Лужского межрайонного партийного центра М.Г. Абрамов вспоминал: «В этот день (5 марта 1943 г. – В. К.) кое-кто из нас проклинал и партизанских интендантов. Кто-то из них на хвойнинской базе додумался послать нам тонкие, изящные беговые лыжи. Наступил неаккуратно такой лыжей на пень или корень – и она пополам. На первом или втором переходе все беговые лыжи вышли из строя»²². Впоследствии изготовление лыж было налажено в тылу противника, например, к началу 1944 г. в мастерских Солецкого района для партизан 5-й ЛПБ было изготовлено кроме 165 полушубков, 144 ватных пальто, 200 пар рукавиц, 75 пар валенок – 135 пар лыж²³.

Важную роль в выработке тактики ленинградских партизан сыграл военный фактор. В условиях нестабильного фронта для действий рейдовых формирований сохранялся оперативный простор, но не на всех участках фронта. Если в южных районах Ленинградской обл., в полосе Северо-Западного фронта крупные силы партизан могли почти без потерь перейти линию фронта и выйти в район боевых действий²⁴, то в полосе Волховского и Ленинградского фронтов к концу 1942 г. действия партизан в прифронтовой полосе стали практически невозможными. В.П. Самухин отмечал, что для партизанской борьбы в полосе Волховского фронта были характерны рейдовый характер, сокращенное пребывание отрядов в тылу противника и уменьшение  численности отрядов до 15–20 чел.²⁵ В 1941–1942 гг. ШПД предпринималась переброска в тыл противника на этом направлении значительных партизанских сил, которые должны были активизировать партизанское движение в полосе фронта²⁶ и содействовать проведению Любанской операции. Например, в феврале 1942 г. успешно перешел линию фронта батальон Е.Ф. Туваловича численностью около 200 чел., который до 26 июня 1942 г. действовал на дорогах Мгинского, Тосненского и Оредежского районов²⁷.

Самым большим соединением, которое было задействовано в партизанских операциях 1942 г. в этом районе, была 1-я Волховская ПБ первого формирования. В марте 1942 г. бригада перешла линию фронта на территории Оредежского и Лужского районов, но, несмотря на большую численность – 538 чел., а во многом и из-за низкой подвижности многочисленного соединения²⁸, лишь частично выполнила поставленные перед ней задачи и с потерями отошла в советский тыл. С февраля 1942 г. в полосе Волховского фронта успешно действовал отряд Д.Ф. Косицына (при объединении 12 отрядов в сводный лыжный батальон в январе 1942 г. подразделение не смогло перейти линию фронта между разъездами Погостье и Жарок)²⁹. Ранее отряд Д.Ф. Косицына – одно из первых рейдовых формирований в Ленинградской области (создан 29 июня 1941) – провел два успешных рейда и нанес существенные потери противнику на территории Порховского и Лужского районов.

В январе 1942 г. Большевишерский отряд И.С. Башукова  – В.И. Медведева был направлен к линии фронта в полосе 59-й армии, но перейти в тыл противника не смог. В ночь на 28 января 1942 г. отряд был вынужден ночевать в лесу при температуре – 40⁰С, 5 чел. заболели из-за ветхой одежды (в штабе дивизии бойцам не выдали обмундирование), и отряд был возвращен в Малую Вишеру для пополнения³⁰. Новгородский районный отряд Б.Д. Талантова, находившийся на освобожденной территории в полосе 52-й армии, в феврале 1942 г. также не смог перейти линию фронта, а в марте 1942 г.  даже использовался в обороне как воинское подразделение³¹. Приказ № 6 по оперативному отделу ЛШПД от 11 июля 1942 г., который предписывал лейтенанту К.П. Чуфырину провести разведку переднего края обороны противника на участках 4-й, 54-й и 8-й армий, придавал организации перехода линии фронта отрядами и группами «исключительную важность и значение»³².

Спустя год, в марте 1943 г., заброска 1-й Волховской ПБ второго формирования (впоследствии – 11-я бригада) производилась самолетами в глубокий тыл противника, что также не помогло ей избежать столкновений с карателями. В постоянно меняющихся условиях войны на территории врага продолжительные рейды часто преследовали цель вывода сил бригады из-под удара частей противника³³.

На первом этапе войны (1941–1942) рейдовая тактика была наиболее характерна для отрядов и бригад, действовавших в прифронтовой полосе, в непосредственной связи с частями Красной армии.  Во второй половине сентября 1941 г. в тылу группы армий «Север» действовало 57 рейдовых отрядов, направленных из Ленинграда (в том числе 27 отрядов с радиостанциями, всего 2 тыс. чел.)³⁴. Первоначально деятельность отрядов координировалась из Ленинграда (с июля 1941 г. – оргтройкой, с сентября 1941 г. – Штабом партизанского движения при обкоме ВКП(б)), впоследствии – опергруппами при Военных Советах фронтов и армий, подчиненных ЛШПД (создан в мае 1942 г.). Перед отрядами, которые действовали самостоятельно или объединялись в группы, военным командованием ставились задачи вести разведку и наносить удары по коммуникациям и штабам противника³⁵. Также бойцы партизанских отрядов, которые хорошо знали местность, занимались выводом «окруженцев» в советский тыл, освобождением военнопленных, действовали в качестве  проводников. Например, Полавский районный отряд к 5 февраля 1942 г.   32 раза направлял разведку в глубокий тыл противника, вывел из тыла 2 группы бойцов и командиров РККА (133 чел.), под руководством проводников из отряда через линию фронта было переправлено 11 групп разведки, 19 раз проводники выделялись для истребительных отрядов и отрядов других районов³⁶. Бойцы отряда как проводники содействовали январскому наступлению частей Красной армии, в ходе которого были освобождены населенные пункты Полавского и Старорусского районов (партизаны В.П. Зуев, В.И. Кухарев, В.К. Зеленцов и др.)³⁷.

В ноябре  – декабре 1941 г. несколько рейдов в тыл противника было организовано в Демянском, Полавском и Старорусском районах силами местных отрядов и 1-й ОПБ, которые базировались в прифронтовой полосе Северо-Западного фронта³⁸. Согласно приказу 1-й ОПБ, был разработан тщательный план налета на штабные учреждения 290-й пехотной дивизии в д. Антипово, Мануйлово, Воронцово, Лукино и Щечково Старорусского района 12 декабря 1941 г. (бригада выступала в составе 5 отрядов (И.Ф. Тригубова, М.М. Полкмана, Г.В. Тимофеева, А.И. Широкова (Т.П. Петрова) и С.М. Глебова) тремя колоннами)³⁹.

Рейды предпринимались с территории Партизанского края силами 2-й ЛПБ и других бригад. В декабре 1941 г. во время рейда 4 отрядов во главе с комбригом Н.Г. Васильевым в Локнянский район гитлеровцы организовали первую карательную экспедицию против края. В январе – феврале 1942 г. 2-я ЛПБ совершила дерзкие налеты на гарнизоны в г. Холме и пос. Дедовичи, а отряды вновь прибывшей в Партизанский край 5-й ЛПБ (первого формирования) разгромили гарнизон в д. Тюриково Дедовичского района.

При организации партизанского рейда учитывались: исходный и конечный пункты маршрута, маршрут или направление движения, походный порядок, величина переходов, порядок перехода линии фронта, дорог, преодоления водных преград, места дневок и привалов, действия при столкновении с крупными силами противника и небольшими подразделениями, мероприятия по политическому, боевому и материальному обеспечению, порядок управления и поддержания связи⁴⁰.

При разработке маршрута и боевых задач важнейшее значение приобретали разведданные и организация разведки в партизанском формировании. По воспоминаниям И.И. Исакова, неточные разведданные о мощности немецких гарнизонов в Оредежском районе (в д. Жельцы и пос. Толмачёво) заставили командира 1-й Волховской ПБ подполковника Ф.Н. Тарасова изменить задачу бригады уже в ходе выполнения операции⁴¹. В 1942 г. в партизанских бригадах, полках и крупных отрядах была создана должность заместителя командира по разведке. В задачи последнего входили:

• организация непрерывной, своевременной и достоверной разведки боем, наблюдением, захватом пленных, документов и опросом местных жителей;
• ежедневное обобщение и немедленная передача в ШПД и командованию частей, связанных с отрядом, разведданных о противнике⁴².

В 3-й ЛПБ радиус отрядной разведки составлял 20–25 км, по заданным маршрутам в район вероятного движения отрядов высылались конные разъезды в составе 2-3 чел.⁴³ Рейдирующая бригада также осуществляла глубокую разведку на расстоянии не менее 60 км⁴⁴. Об организации разведки в 3-й ЛПБ свидетельствуют воспоминания бывшей разведчицы З.К. Андреевой: «Иногда на марше нас высылали впереди колонны на 3 км. Командир дает нам маршрут, и мы идем, 2-3 чел. Одеваемся, как одеваются колхозницы, с котомочками и корзинками и идем. Заходим по пути в деревни, выспрашиваем всё.  Одна остается, а другие идут дальше. Как только конная разведка подходит, оставшаяся в деревне разведчица докладывает обстановку, а сама идет дальше догонять других двух»⁴⁵.

Время пребывания отряда в рейде по тылам противника могло быть различным в зависимости от боевых задач, численности отряда, сопротивления противника и др. (2-я ОПБ совершила рейд в течение 5 месяцев). Например, Демянский отряд Р.А. Андреева  – И.В. Ефищенко действовал в тылу противника с 26 октября по 19 ноября 1941 г. с задачей разрушения дорог к Демянску. Практика боевых действий показала, что в прифронтовой полосе наибольшего успеха может добиться отряд малой численности. Если в отряд Р.А. Андреева входило 47 чел. и он действовал более длительный срок, то в отряде В.И. Овчинникова, который находился на боевом задании 14–20 января 1942 г., было 17 чел. Отряд получил задание минировать дороги Демянск – Молвотицы и Демянск – Старая Русса, а также создавать группы самозащиты из населения⁴⁶. Помимо отрядов, в тыл противника в Демянском районе осенью 1941 г. также направлялись отдельные группы, в том числе обеспеченные рациями⁴⁷.

В 1942 г. ШПД продолжил практику заброски в тыл противника небольших групп со специальными задачами на определенный срок, о чем свидетельствуют приказы по штабу и пункту сбора партизанских отрядов⁴⁸. Малочисленные группы (обычно в составе 6 чел., включая радиста) должны были вести разведку, работу с населением по вовлечению его в борьбу с захватчиками, вербовку агентов по разведке, поиск других отрядов и групп, с которыми была потеряна связь. Более крупные группы забрасывались в тыл противника с заданием нарушать движение немецких войск и техники (в августе 1942 г. – в Лужский, Сланцевский, Плюсский, Волосовский, Кингисеппский и другие районы)⁴⁹. Иногда группы объединялись в формирования численностью более 50 чел. для перехода линии фронта⁵⁰. Все разведывательно-диверсионные отряды и группы были обеспечены рациями.

Нахождение отрядов в тылу противника было ограничено отсутствием у многих отрядов радиосвязи, карт, недостатком боеприпасов и продовольствия⁵¹. При кратковременных переходах линии фронта партизаны обычно рассчитывали только на то, что брали с собой, могли воспользоваться ранее заложенными базами, если те удавалось сохранить, помощью местного населения и поддержкой авиации. 1-я Волховская ПБ первого формирования, выступая из Малой Вишеры, была обеспечена продовольствием на 10 суток пути до линии фронта, но только через 15 суток, преодолев около 160 км, своим ходом вышла в заданный район, где местные партизаны (Оредежский отряд И.И. Исакова) не смогли организовать ее снабжение, и бригада получила продовольствие на несколько дней только по воздуху⁵².

Существенные недостатки организации и снабжения партизанских отрядов были также отмечены в докладной записке члена Военного Совета 8-й армии бригадного комиссара Н.Е. Субботина работникам ШПД Ленинградского обкома ВКП(б) М.Ф. Алексееву и Е.Н. Атрощенко (не позднее 28 сентября 1941 г.): плохая связь из-за отсутствия радио, потеря оперативности, плохое материальное обеспечение («они буквально нищенствуют»), крайне скудное боевое оснащение, неудачные дислокация и цели операций и т. д.⁵³

Несмотря на трудности организации партизанского движения, ко второй половине 1943 г. ЛШПД удалось добиться значительных успехов в тылу противника. Штаб и опергруппы оперативно координировали действия бригад и отрядов при проведении диверсионных операций на коммуникациях и при налетах на гарнизоны. Партизанские формирования опирались на поддержку местного населения и приступили к созданию зон, способных вести оборону против оккупантов и служить базой для развития партизанского движения и содействия партизан частям и соединениям Красной армии в освобождении родной земли.

¹ Партизанское движение (По опыту Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.). Жуковский; М., 2001. С. 284.

² Андрианов В.Н. Рейды партизан // Военно-исторический журнал. 1973. № 3. С. 30.

³ Самухин В.П. Волховские партизаны. Рассказ о борьбе ленинградских партизан в полосе Волховского фронта. Л., 1969. С. 67.

⁴ Исаков И.И. Гроза над Оредежем. Л., 1975. С. 155.

⁵ См.: Масолов Н.В. Необычный рейд. М., 1972.

⁶ Князьков А.С. Партизанские рейды // Военно-исторический журнал. 1988. № 3. С. 62.

⁷ Козлов Н.Д., Кулик С.В. Партизанское движение на территории Ленинградской области в годы Великой Отечественной войны // Северо-Запад России в годы Великой Отечественной войны. СПб., 2005. С. 137–138.

⁸ Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга (далее – ЦГАИПД СПб). Ф. 0-116. Оп. 1. Д. 58. Л. 4–9.

⁹ Государственный архив новейшей истории Новгородской области (далее – ГАНИНО).  Ф. 260. Оп. 1. Д. 136. Л. 2.

¹⁰ ЦГАИПД СПб. Ф. 0-116. Оп. 1. Д. 524. Л. 5–6.

¹¹ Андрианов В.Н. Указ. соч. С. 33.

¹² ГАНИНО. Ф. 1667. Оп. 2. Д. 412. Л. 45.

¹³ Там же. Л.52. О радостной реакции населения сообщалось и в дневнике штаба 4-й ЛПБ (ЦГАИПД СПб. Ф. 0-116. Оп. 1. Д. 1719. Л. 23об.).

¹⁴ Там же. Д. 524. Л. 17. Во время этого рейда 13 августа 1942 г. на дороге Псков – Луга совершил подвиг разведчик Л.А. Голиков (с марта 1944 г. – Герой Советского Союза посмертно), который в составе группы В.И. Гладкова подорвал автомобиль генерала Р. Виртца и захватил важные документы.

¹⁵ Там же. Л. 20об.

¹⁶ Непокоренная земля Псковская. Документы и материалы из истории партизанского движения и партийно-комсомольского подполья в годы Великой Отечественной войны. 1941–1944. Л., 1969. С. 183.

¹⁷ Караваев С.П. Гражданская авиация в партизанском движении под Ленинградом // Труды Высшего авиационного училища гражданской авиации. Вып. 36. Подвиги летчиков гражданской авиации в годы Великой Отечественной войны. Л., 1969. С. 36.

¹⁸ В тылу врага. Борьба партизан и подпольщиков на оккупированной территории Ленинградской области. 1943. Л., 1983. С. 5.

¹⁹ Афанасьев Н.И. Фронт без тыла. Записки партизанского командира. Л., 1983. С. 262–263

²⁰ Партизанское движение (По опыту Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.). С. 286.

²¹ ЦГАИПД СПб. Ф. 0-116. Оп. 1. Д. 30. Л. 6.

²² Абрамов М.Г. На земле опаленной. Страницы из дневников партизана. Л., 1968. С. 150–151.

²³ Шевердалкин П.Р. Партизанская война на Новгородской земле. Новгород, 1957. С. 43.

²⁴ Согласно приказу ЛШПД по оперативному отделу № 36 от 4 декабря 1942 г., командиру Сланцевского отряда Сергееву предстояло 5 декабря 1942 г. выбыть из Ленинграда в пос. Хвойная, сформировать отряд в составе 28 чел. и 12 декабря прибыть в с. Марёво через Валдай и Осташков. В Марёво командир должен был с опергруппой при Военном Совете 1-й ударной армии разработать маршрут движения отряда в район Сланцы –   оз. Самро – Ляды – Гдов (ЦГАИПД СПб. Ф. 0-116. Оп. 1. Д. 57. Л. 51).

²⁵ Самухин В.П. Указ. соч. С. 64.

²⁶ К началу 1942 г. в полосе Волховского фронта действовало не более 10 рейдовых и 10 местных отрядов численностью не более 20–30 чел. в каждом отряде (Петров Ю.П. Партизанское движение в Ленинградской области. 1941–1944. Л., 1973. С. 211;  Самухин В.П. Волховские партизаны. С. 74).

²⁷ Петров Ю.П. Указ. соч. С. 141.

²⁸ Новгородские партизаны. Партизанское движение на Новгородской земле в 1941–1944 гг.: Сборник документов и воспоминаний. Великий Новгород, 2001. С. 258.

²⁹ Горят костры партизанские. Воспоминания партизан – участников битвы за Ленинград / Сост. Н.В. Масолов. Л., 1966. С. 104.

³⁰ ГАНИНО. Ф. 112. Оп. 3. Д. 1. Л. 79–80об.

³¹ ЦГАИПД СПб. Ф. 0116. Оп. 1. Д. 350. Л. 3–4, 19 (в бездействии отряда также были обвинены партийные и советские руководители Новгорода и Новгородского района, которые находились в отряде и не считались с авторитетом командира).

³² ЦГАИПД СПб. Ф. 0-116. Оп. 1. Д. 57. Л. 14.

³³ Князьков А.С. Указ. соч. С. 55.

³⁴ Петров Ю.П. Указ. соч. С. 109.

³⁵ В сентябре 1941 г. в районе д. Посадников Остров Киришского района и болота Соколий Мох было собрано несколько районных отрядов, направленных из Ленинграда: группа А.А. Павлова (отряды № 173 Журавлева, № 174 А.А. Павлова (пестовский), № 175 Маркова и № 176 Виноградова (вознесенский)), группа М.М. Вовка (отряды № 170 М.М. Вовка (волховский), № 171 Я.М. Недельского (дрегельский), № 172 Воронина (тихвинский)) и другие отряды (ЦГАИПД СПб. Ф. 0-116. Оп. 1.  Д. 10. Л. 4).

³⁶ ГАНИНО. Ф. 202. Оп. 2. Д. 12. Л. 1об.

³⁷ Симаков А.П. Демянский плацдарм: противостояние 1941–1943 гг. Великий Новгород, 2012. С. 181.

³⁸ Новгородские партизаны. С. 165–166.

³⁹ ГАНИНО. Ф. 260. Оп. 1. Д. 196. Л. 14–15.

⁴⁰ Андрианов В.Н. Указ. соч. С. 31.

⁴¹ Исаков И.И. Указ. соч. С. 168.

⁴² ЦГАИПД СПб. Ф. 0-116. Оп. 1. Д. 58. Л. 9.

⁴³ Партизаны. Новые подробности о боевых действиях народных мстителей на ленинградской земле в годы Великой Отечественной войны. 1941–1945 / Сост. С.Г. Сидоров, П.А. Васильев. СПб., 1995. С. 208–209.

⁴⁴ Горят костры партизанские. С. 327.

⁴⁵ ГАНИНО. Ф. 184. Оп. 3. Д. 9. Л. 11.

⁴⁶ Новгородские партизаны. С. 136–137.

⁴⁷ ЦГАИПД СПб. Ф. 0-116. Оп. 1. Д. 312. Л. 11–13.

⁴⁸ Там же. Д. 57; Оп. 4. Д. 39.

⁴⁹ Там же. Л. 25–35.

⁵⁰ Там же. Л. 17–18.

⁵¹ Отсутствие карты Демянского района и взрывчатки отмечалось при организации партизанского отряда № 2 в Демянском районе (ЦГАИПД СПб. Ф. 0-116. Оп. 1. Д. 312. Л. 4об.).

⁵² Исаков И.И. Указ. соч. С. 166–167.

⁵³ ЦГАИПД СПб. Ф. 0-116. Оп. 1. Д. 30. Л. 1.