О роли латуни при датировке традиционного клинкового оружия Афганистана XIX–XX веков, Милосердов Д.Ю. (Москва)

Министерство обороны Российской Федерации Российская Академия ракетных и артиллерийских наук Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи Война и оружие Новые исследования и материалы Труды Пятой Международной научно-практической конференции 14–16 мая 2014 года 

НА СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ при атрибуции холодного оружия Афганистана музейные работники, эксперты Министерства культуры и коллекционеры сталкиваются с проблемой датировки исследуемых предметов. Дело в том, что только малая часть афганского оружия имеет надписи на клинках, по которым можно определить их возраст. И большей частью это относится к длинноклинковому оружию (шамширам и пулварам). А вот «среднеклинковое» (хайберы) и короткоклинковое (чуры и каруды) датировать крайне сложно, так как они, за редкими исключениями, бывают «подписными».

Западные антиквары чаще всего датируют хайберы и короткоклинковое афганское оружие XIX веком, никак не мотивируя свою позицию. При этом известно, что в начале XX в. в Афганистане происходили локальные военные конфликты с использованием холодного оружия (в том числе и хайберов). Например, Уинстон Черчилль в книге «Походы Британской армии» (оригинальное название – «Границы и войны») так пишет об использовании афганцами в 1897 г. холодного оружия во время Малакландского восстания: «Они (британские войска) встретили массу врага (афганцев) – около тысячи сильных, вооруженных «мечами» и ножами мужчин»¹. Далее он упоминает о схватке сикхских пехотинцев с афганцами, вооруженными «мечами»². Генерал С. Бранч (Staff Branch ) в своей книге «Операции в Вазиристане в 1919–1920» упоминает об атаке более пятисот вооруженных «мечами» махсудов на английский лагерь³. При этом из текстов понятно, что и афганцы, о которых пишет Черчилль, и махсуды были пешими, так что под «мечами», скорее всего, имеются в виду хайберы (хайберские ножи). Выходит, что датировать хайберы исключительно XIX в., как минимум, не совсем корректно.

Так можно ли отличить вышеупомянутые хайберы, изготовленные в XX в., от хайберов XIX в.? Мы считаем, что это вполне возможно. Все хайберы, хранящиеся в музеях и частных коллекциях, за редким исключением, можно разделить на две условные группы. В одну группу попадают хайберы с железными деталями рукояти и ножен, в другую – с латунными деталями.

Нужно сказать, что в Афганистане изделия из металла – это художественно оформленные бытовые вещи: кувшины, блюда, подсвечники, пеналы и др., выполненные преимущественно из бронзы, а также оружие с резным орнаментом⁴. Возникает вопрос: где же латунь? Ведь латунь – материал, известный на Востоке давно. В альбоме «Песнь в металле. Народное искусство Узбекистана» упоминается, что латунь была известна еще во времена Бируни (X в.) и использовалась для изготовления чаш и светильников, что продемонстрировано иллюстрациями нескольких латунных предметов из музейных коллекций⁵. А вот дальше начинается самое интересное. Судя по приведенным в книге предметам, примерно с XV и до конца XIX в. вещи из латуни крайне редки. Более того, часть бытовых предметов, изготовленных в этот временной промежуток и заявленных как «латунные», с высокой долей вероятности являются медными или бронзовыми6. Большинство же бытовых предметов из латуни сделаны в самом конце XIX – начале ХХ в. Таким образом, бытовые предметы, изготовленные из латуни в XV–XIX вв., являются единичными предметами. Надо отметить, что на оружии, представленном в книге и датированном до XX в., латунь никак не использовалась. Для изготовления ювелирных изделий латунь тоже не применяли. Авторы пишут: «В XIX в. изготовлялись украшения из золота, серебра, бронзы, меди…⁷

Почему мы пытались так подробно проанализировать книгу коллектива узбекских авторов в теме, посвященной Афганистану? Конечно, из-за тесных связей между Средней Азией (Бухарой, Хивой, Кокандом) и Афганистаном, которые относятся к Центральной Азии. Как удалось выяснить из различных отечественных и англоязычных источников, опубликованных до начала XX в., различные металлы почти до самого конца XIX в. поступали в Афганистан из Бухары, в которую, в свою очередь, доставлялись из России.  Это связано с тем, что, несмотря на богатейшие запасы различных руд, в Средней Азии и Афганистане в XVIII–XIX вв. была практически не развита добыча полезных ископаемых. Еще И.Л. Яворский писал, что «рудное дело, несмотря на то, что афганские горы изобилуют разными ископаемыми, поставлено плохо»⁸. И далее: «В Средней Азии разработка земных недр производилась в небольших размерах и примитивными способами. Добывали железо и цветные металлы. Тем не менее, необходимые металлические предметы (жители Средней Азии) предпочитали производить из привозного, главным образом, русского металла»⁹.

Чтобы лучше понять ситуацию с торговлей металлами в те времена, стоит обратиться к русскоязычным источникам. Так, в 1803 г., по предложению министра коммерции Н.П. Румянцева, император Александр I разрешил свободно вывозить за границу через Семипалатинск, Петропавловск и Бухтарминск иностранные серебряные и золотые монеты, железо, медь, олово, всякого рода хлеб, ранее не подлежащие вывозу. При этом российским купцам было разрешено отправлять караваны в Среднюю Азию¹⁰. Следует отметить, что ассортимент русских товаров, привозимых в Семипалатинск, был весьма разнообразным. «Здесь были шерстяные изделия, бумажные, холсты толстые, кожи юфтовые, кожевенные изделия, медные, железные и чугунные изделия, подносы, иностранные золотые монеты; пушнина»¹¹. «Следует указать, что в 1811 г. ташкентские и бухарские купцы прибывали с большими караванами из Казахской степи и Восточного Туркестана. Взамен своих товаров они вывозили изделия из железа и чугуна (на 100 тыс. руб.)». Кроме того, «в Среднюю Азию и Казахстан в значительном количестве отправлялись сукна, полуситец, нанки, выбойки, бархат, шелковые штофы, бумажные платки, шелковые и бумажные кушаки, плисы, мишурные парчи, серебро, голландские червонцы, сундуки, марджан, стеклянные корольки, медные пуговицы, самовары, жестяная посуда, лаковые подносы, бобры, выдры, квасцы, нашатырь и др.»¹². В 1849 г. путешественник и географ П.А. Чихачев писал следующее. «Этим жителям (Средней Азии) необходимы для их земледельческих работ сошники, бороны, мотыги, лопаты, котлы и вообще разные железные и чугунные мануфактурные изделия»¹³. Благодаря такой ситуации Средняя Азия стала для Российской империи новым рынком сбыта металлов как сырья. «Уже к середине XIX в. в Среднюю Азию вывозилось до 60 % всего металла, который экспортировался Российской империей»¹⁴. «В 1858 году Закаспийское торговое товарищество сбывало в Иран и Среднюю Азию железо, сталь, медь…»¹⁵ «В 1861–1865 гг. взамен среднеазиатских товаров с Сибирской линии вывозились железные, медные изделия: листовая медь и медная проволока, бритвы, ножницы,
столярные и плотницкие инструменты, перочинные ножи, таганы, котлы, капканы, швейные иглы, золотые и серебряные изделия и монеты»¹⁶. А вот что писали в «Русском Вестнике» в 1871 г.: «От нас среднеазиатцы вывозят преимущественно такого рода товары, которых по ценам, за какие эти товары приобретаются в России, не могут они получать ниоткуда и которые составляют при этом насущную потребность в Средней Азии. Таковы металлы: железо, медь, чугун и изделия из них; товар кожевенный и деревянный. Без наших произведений среднеазиатцу не в чем будет варить себе пищу…»¹⁷

Из Средней Азии часть русских товаров поступала в Афганистан. Казалось бы, англичанам через Индию прямой путь «завалить» приграничный Афганистан своими товарами. Но это не происходило по двум причинам. Во-первых, доставлять товары из индийских портов пришлось бы через всю Индию, а во-вторых, афганцы предпочитали русские товары английским. Генерал Хрулев писал: «Немногим известно, (что) товары наши (русские) в Средней Азии до самого Афганистана ценятся выше английских»¹⁸.

Что же везли караваны афганских торговцев с рынков Средней Азии? Афганистан крайне нуждался в российских товарах, среди которых особое место занимали металлические изделия, сукно, шелковые изделия, некоторые металлы¹⁹. Ценные сведения о торговле афганцев на рынках Средней Азии приводит Е.К. Мейендорф в книге «Путешествие из Оренбурга в Бухару»: «Среди народов, имеющих сношения с Бухарой, индусы и афганцы ведут наиболее значительную торговлю… Кабульские купцы привозят в Бухару индиго и изготовленные в Кашмире, Кабуле и Герате шали… Их меняют на русскую кисею, бумагу, железо, медь, мелкий стеклянный товар, кошениль и вытканные золотом материи, которые дешевле, чем индийские и персидские»²⁰. Из Бухары в Кабул вывозили, кроме золотых и серебряных монет, «…слитки драгметаллов, шелковые и полушелковые платья, шелковые носовые платки, чай, китайский фарфор, кокандскую коноплю, туркменские коджари (попоны для лошадей). Значительную статью бухарского реэкспорта составляли российские изделия: золотые и серебряные нити, нанка, олово, медь, железо, сукно, воск, шелковые ткани, сундуки, русский фарфор, бумага, зеркала, иглы, подносы, выделанная кожа и «некоторые мелкие товары из стекла»²¹. Латунь продавалась из России только в виде изделий. Вот что об этом пишет путешественник и этнограф Н.В. Ханыков: «Русские товары представлены в Герате (1858 год), как повсюду на Востоке, полосовым железом, красной медью, чугуном и сталью, домашней утварью из желтой меди»²².

Внимательно изучив списки товаров, поступающие из России в Среднюю Азию и далее в Афганистан, мы убедились, что латунь как сырье среди продаваемых металлов отсутствует. В чем же была причина? Помимо того, что во второй половине XIX в. объемы производства латуни в России были невелики, вся она употреблялась на внутренние нужды. Половина производимой в 1870-е гг. латуни шло на мирные нужды – для изготовления самоваров, а половина – на военные заказы²³.

Что же в это время происходило в Англии? В 1814 г. Англия экспортировала железо, сталь, медь, олово, свинец и латунь. Но Ост-Индская компания продавала только железо, медь и свинец, отказавшись от трех других названных металлов²⁴. В 1827 г. к ранее названным металлам добавили олово, сталь, изделия из латуни, оловянные изделия, жесть, ювелирные изделия, машины, стрелковое оружие и пушки²⁵. В отчете 1836 г. по производству и торговле Британской империи, в разделе «Латунное и медное производство в середине XIX века» сообщается, что производство меди является одной из важнейших отраслей британской промышленности. Количество меди и британских товаров из нее, которые остаются для внутреннего потребления страны, составляет 108 976 т. Количество привозной меди сохраняется на прежнем уровне и крайне незначительно. При этом о латуни, несмотря на название главы, ничего не говорится²⁶. Судя по списку импорта и экспорта, приводимому в данной же работе, в середине XIX в. цветные металлы из Англии не экспортировались²⁷. Можно с высокой долей уверенности утверждать, что нет упоминаний и о том, что до 1900 г. Англия экспортировала латунь как сырье в Индию или Афганистан²⁸. Есть упоминания о торговле медью, но не латунью²⁹. В англоязычных источниках конца XIX – начала XX вв., таких как The trade relations between England and India (1600–1896), есть упоминания о торговле железом, но нет о цветных металлах, вероятно, как о товаре с незначительном объемом торговли³⁰.

Изучая описания этнографов и путешественников по Средней Азии и Афганистану, не сложно убедиться в том, что даже посуда из латуни была скорее исключением, чем правилом в домах простых людей. Описывая экспедицию по Средней Азии, М.Н. Галкин-Враской повествует о том, что «… гостям внесли на подносе чай. Два чайника, один каменный, а другой медный…»³¹. Использование этих же материалов для изготовления посуды подтверждает отчет А.А. Бобринского³². До конца XIX в. ситуация практически не менялась. Достаточно обратиться к статье Ч. Джонстона (Johnston Charles), чтобы убедиться в этом: «Домашняя утварь афганцев Дарваза состоит из самого необходимого: железного чайника, железного кумгана для кипячения воды, нескольких глиняных горшков разного размера для воды или кислого молока, а также для приготовления пищи и двух или трех чашек грубой глины»³³. В 1895 г., через три года после публикации статьи, Дарваз был разделен между Афганистаном и Бухарой. Сегодня северная часть Дарваза расположена в центральной части Таджикистана, а южный Дарваз является районом в провинции Бадахшан Афганистана.

Все вышеперечисленное дает основание предполагать, что до 1900 г. латунь в качестве сырья не поступала в Афганистан вообще, а в виде изделий поступала в очень малых количествах, и такие изделия считались предметами роскоши. После 1900 г., в связи с резким подъемом промышленности в Англии, в том числе и в цветной металлургии, и развитием железнодорожной сети в Индии, позволяющей дешево перемещать тяжелые грузы, латунь как сырье в большом количестве стала поступать в Афганистан.

Основываясь на всем вышеизложенном, с большой долей уверенности мы можем предположить, что большую часть хайберов и афганского короткоклинкового оружия со стальными деталями можно датировать XIX в. Кстати, это косвенно подтверждают уставные хайберы, появившиеся в последней четверти XX в., все оригинальные детали которых изготовлены из стали.

Клинковое оружие с латунными деталями рукояти и ножен, например, хайберы, вероятнее всего, производилось или ремонтировалось уже в XX в. Дополнительным подтверждением этому служат хайберы, которые можно назвать «ремонтными». Сохранив стальные детали рукояти, такие предметы, вероятно, в процессе бытования утратили комплектные ножны с оригинальными стальными наконечниками. Судя по всему, в качестве альтернативы
более трудоемким в изготовлении стальным деталям их заменяли на более легкие в обработке и ставшие доступными детали из латуни.

Подводя итог, хотелось бы отметить, что хотя вопрос, обозначенный в нашей статье, безусловно, требует дополнительной проработки, данное направление исследований представляется нам перспективным в плане атрибуции среднеклинкового и короткоклинкового афганского оружия XIX–XX вв. 

¹ Churchill Winston S. Frontiers and Wars. London, 1962. Р. 32.

² Там же. Р. 38.

³ Staff Branch (General). Operations in Waziristan 1919–1920. Calcutta: Supt. Govt. Print , 1921. Р. 15.

⁴ Всеобщая история искусств. Т. 2. Кн. 2 / Под общей ред. Б.В. Веймарна и Ю.Д. Колпинского. М.: Искусство, 1961. С. 169.

⁵ Абдуллаев Т., Фахретдинов Д., Хакимов А. Песнь в металле. Народное искусство Узбекистана. Изд-во литературы и искусства имени Гафура Гуляма. Ташкент, 1986. С. 26.

⁶ Там же. С. 48–50.

⁷ Там же. С. 159.

⁸ Яворский И.Л. Путешествие русского посольства по Афганскому и Бухарскому ханству в 1878–1879 гг. Т. 1. СПб., 1883. С. 233.

⁹ Рожкова М.К. Экономические связи России со Средней Азией. 40–60-е годы XIX в. М.: АН СССР, 1963. С. 35.

¹⁰ Зияев Х.З. Экономические связи Средней Азии с Сибирью в XVI–XIX вв. Ташкент: Фан, 1983. С. 101.

¹¹ Там же. С. 113.

¹² ЦГИАЛ СССР. Ф. 1264. Оп. 1. Д. 54. Л. 106–107.

¹³ Чихачев П.О. Исследование вершин Сыр- и Аму-Дарьи и нагорной площади Памир // Записки Русского географического общества. Кн. III. 1849. С. 27.

¹⁴ Неболсин Г.П. Статистическое обозрение о внешней торговле России. Ч. 2. СПб., 1850. С. 438–439.

¹⁵ Халфин Н.А. Политика России в Средней Азии (1847–1868). М.: Изд-во восточной литературы, 1960. С. 44.

¹⁶ Зияев Х.З. Экономические связи Средней Азии с Сибирью в XVI–XIX вв. С. 133.

¹⁷ Григорьев В.В. «Русский вестник». 1871. № 1–2. С. 456.

¹⁸ Хрулев С. Проект устава товарищества для развития торговли со Среднею Азиею. СПб., 1863. С. 25–27.

¹⁹ Шкунов В.Н. Торговые связи России с Афганистаном на рынках Средней Азии (вторая половина XVIII – первая половина XIX в.) // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Т. 10. Вып. 4. Самара, 2008. С. 995.  

²⁰ Мейендорф Е.К. Путешествие из Оренбурга в Бухару. М., 1975. С. 129–130.

²¹ Записки о Бухарском ханстве. (Отчеты П.И. Демезона и И.В. Виткевича). М., 1983. С. 80.

²² Ханыков Н.В. Экспедиция в Хорасан. М., 1973. С. 121.

²³ Ребров В.И. Наши корни. Очерки по истории Кольчугинского края (Кн. 2). Кольчугино, 1994. С. 29–30.

²⁴ Crawfurd J . A view of the present state and future prospects of the free trade & colonization of India. London, 1829. Р. 10.

²⁵ Там же. Р. 13.

²⁶ James McQueen. General Statistics of the British Empire. London, 1836. Р. 131, 132.

²⁷ Ibid. Р. 173–174.

²⁸ The Colonization and commerce of British India. London, 1830. P. 18.

²⁹ Chiozza L.G. British trade and the Zollverein Issue, London. 1903. P. 21–22.

³⁰ Hamilton C.J. The trade relations between England and India (1600–1896). Calcutta, 1919; Burgis Edwin. Perils to British trade, how to avert them. London, 1895. P. 162, 166; Hooper Frederick; Graham James. The import and export trade; or, Modern commercial practice (formerly known as modern business methods) being a guide to the operations incidental to the trade of the United Kingdom, with the customary documents and correspondence. London, 1916. P. 170.

³¹ Галкин М.Н. Этнографические и исторические материалы по Средней Азии и Оренбургскому краю. СПб., 1868. С. 168.

³² Бобринский А.А. Горцы верховьев Пянджа. Очерк быта по путевым заметкам. М., 1908. С. 85.

³³ Johnston Charles. Darwaz and Karategin: An Ethnographical Sketch, The Asiatic Quarterly Review New Series – Volume III. January April, 1892. The Oriental University Institute. Р. 77–86.