Контрбатарейная борьба в Советско-финляндской войне, Шалковский А.Г., Высоцкий О.Л. (Санкт-Петербург)

Департамент культуры Минобороны России Российская Академия ракетных и артиллерийских наук Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи Война и оружие Новые исследования и материалы Труды Восьмой Международной научно-практической конференции 17–19 мая 2017 года 

ОДНОЙ ИЗ ВАЖНЕЙШИХ ЗАДАЧ советской артиллерии, без выполнения которой нельзя было рассчитывать на успех  разрушения бетонной основы «линии Маннергейма» и, в конечном счете, операции по ее прорыву, являлась контрбатарейная борьба. В то время, да и сейчас она не является самоцелью, а служит лишь средством для обеспечения атаки. История войн давала немало примеров, когда несвоевременно подавленная артиллерия противника контрподготовкой срывала атаки наступающего или расстраивала его войска в такой степени, что атаку приходилось прерывать и приводить их в боеспособное состояние.

Контрбатарейная борьба в рассматриваемый период строилась, как правило, исходя из опыта Первой мировой войны, так как опыт борьбы с артиллерией в войнах Испании и Китая, если и внес в нее что-то новое, то эти изменения в основном были связаны с широким применением в ней авиации. Большинство зарубежных уставов  указывало, что для борьбы с артиллерией противника следовало создавать специальные артиллерийские группы, при этом рекомендовалось батареи не уничтожать, а подавлять короткими, но мощными огневыми налетами. Расход снарядов при этом устанавливался в зависимости от способа определения координат батареи: самолетом, по аэрофотоснимку, звукометрией и т. п.

В Красной армии борьба с артиллерией противника регламентировалась Боевым уставом артиллерии¹ и возлагалась на артиллерийскую группу дальнего действия (ДД), создаваемую в корпусе, являясь главнейшей задачей группы. Боевая деятельность группы ДД планировалась штабом начальника артиллерии корпуса, который  предусматривал использование авиации, планируя выделение части ее для обслуживания группы из расчета два самолета на каждый дивизион группы.

Управление огневой деятельностью группы ДД рекомендовалось жестко централизовать, что достигалось распределением всех целей
между дивизионами непосредственно командиром группы, который, учитывая способ определения местоположения цели, способы пристрелки и имеющиеся средства корректирования, в нужных случаях усиливал дивизионы дополнительными батареями. Часть батарей группы ДД следовало выделять в огневой резерв для подавления вновь обнаруженных батарей противника

Таким образом, рекомендации БУА-II-37 по борьбе с артиллерией противника представляли собой лишь свод наиболее общих рекомендаций по рассматриваемой проблеме, не раскрывая ни механизма ее организации в корпусе, не давая практических советов по наиболее типичным случаям ее организации в корпусе, дивизионах и батареях. Отсутствовали в БУА-II-37 и какие-либо указания по вопросам борьбы с артиллерией противника при прорыве укрепленного района и ее особенностях.

Между тем борьба с артиллерией укрепленного района значительно осложнялась тем, что оборудование мест для элементов ее боевого порядка, их маскировку и подготовку системы артиллерийского огня эта артиллерия проводит заблаговременно. Как показывал опыт,
огневые позиции и наблюдательные пункты артиллерии укрепленного района подготавливаются и оборудуются из расчета не менее двух–трех огневых позиций и наблюдательных пунктов на каждую батарею. С выбранных огневых позиций заблаговременно по определенным ориентирам на разных рубежах готовятся установки для стрельбы, которые проверяются пристрелкой. Так, каждая финская батарея имела до 5–7 подготовленных огневых позиций и несколько наблюдательных пунктов, которые постоянно менялись в ходе боя при выполнении огневых задач.

Огневые позиции финской артиллерии были хорошо оборудованы в инженерном отношении: орудия находились в окопах с перекрытиями в несколько накатов, а орудийные окопы ходами сообщения были связаны с землянками и укрытиями для расчетов (ил. 1), что предохраняло артиллерийские подразделения от потерь в личном составе и материальной части и тем самым обеспечивало большую живучесть артиллерии укрепленного района. 

Ил. 1. Финские орудия располагались в окопах с перекрытием в два–три наката 

Элементы боевого порядка финской артиллерии тщательно маскировались, проверялись наблюдением с самолета и наземных рубежей перед передним краем. Тщательная маскировка финских позиций сильно затрудняла их обнаружение на аэрофотоснимках и визуальным наблюдением с воздуха, а также с наземных наблюдательных пунктов. При маскировке наблюдательных пунктов и особенно огневых позиций финны проявили большое искусство и изобретательность. Их батареи часто занимали огневые позиции на опушках леса, под деревьями. При стрельбе под воздействием ударной волны от выстрелов снег с деревьев постоянно осыпался, и оголенные от снега деревья могли выдать местоположение батареи. Чтобы избежать этого, оголенные ветви деревьев финны покрывали ватой. При стрельбе из орудий впереди них образуется так называемый задульный конус – потемневший сектор растаявшего и разбросанного снега, хорошо видимый на фотоснимках при фотографировании с самолета. И здесь финны нашли оригинальный выход: на каждой батарее у них имелись белые маскировочные сети мелкого плетения, которыми они закрывали демаскирующие секторы перед стволами орудий при появлении советской авиации. 

В еженедельной сводке английского командования об обстановке на театрах войны от 17 ноября 1939 г. говорилось:

«Опытный американский корреспондент, побывавший в Испании и Абиссинии, сказал, что он никогда не видел настолько искусно замаскированных артиллерийских батарей»².

Полевая артиллерия финской армии насчитывала около 420 орудий³, большую часть которых (около 73 %) представляли бывшие русские 76-мм полевые орудия обр. 1900 и 1902 гг., а также 75-мм орудия французского и шведского производства, которые к началу войны сильно устарели. Кроме того, эти орудия, имея настильную траекторию, не очень подходили для применения в условиях пересеченной и лесистой местности Финляндии; и артиллеристы сталкивались с большими трудностями при выборе огневых позиций, обеспечивающих стрельбу на небольшие дальности, а также при поражении целей, расположенных за различными естественными укрытиями.

Ограниченное количество тяжелых артиллерийских систем (114 штук) включало французские 152-мм тяжелые гаубицы системы Шнейдера обр. 1913 г., а также русские 107-мм корпусные пушки обр. 1910 г. и 122-мм легкие гаубицы обр. 1910 г. Кроме того, на армейских складах хранилось 238 устаревших орудий, часть которых впоследствии пришлось направить в войска.⁴

Ограниченным был и боекомплект выстрелов. По финским оценкам, армия располагала 271 378 выстрелами к орудиям всех калибров, однако их подавляющая часть – 205 тыс. выстрелов – приходилась на 75- и 76-мм системы.⁵ Следовательно, в среднем на одно орудие приходилось по 646 выстрелов. Уместно упомянуть, что к началу Первой мировой войны средняя норма обеспечения боеприпасами в европейских армиях составляла не менее 1200–1500 снарядов на одно орудие, однако даже такого запаса хватило только на первый период боевых действий.⁶ Серьезным недостатком обеспеченности финской полевой артиллерии боеприпасами являлось ограниченное число выстрелов к орудиям калибра 107-мм и крупнее. Как полагал К.Г. Маннергейм, имевшегося запасов боеприпасов Финляндии могло хватить: 81-мм мин – на 22 дня боев, 76-мм снарядов – на 21 день, снарядов для 122-мм гаубиц – на 24 дня, снарядов тяжелой артиллерии (от 152-мм и выше) – на 19 дней.⁷ До поступления иностранной помощи финнам приходилось использовать снаряды старой русской армии, некоторые трубки и взрыватели которых даже покраснели от ржавчины. В ряде случаев более трети снарядов не разрывались.

Наряду с полевой, финская армия располагала многочисленной береговой артиллерией. В наследство от Российской империи ей достались береговые батареи в Финском и Выборгском заливах, а также на Ладожском озере. В составе береговой артиллерии имелись 35 батарей береговой обороны со 115 орудиями калибра от 120 до 305 мм.

В ходе войны Финляндия получила большую помощь от ряда государств. Большое количество орудий и боеприпасов было поставлено Францией и Швецией. Всего было поставлено 876 орудий и минометов и более 750 тыс. снарядов и мин, однако многие из них прибыли в Финляндию в очень плохом состоянии и слишком поздно, чтобы участвовать в Советско-финляндской войне.⁸ Зарубежные поставки дали возможность почти в 3 раза увеличить численность полевой артиллерии Финляндии и в какой-то мере удовлетворить потребность в артиллерийских боеприпасах.

Но обширные закупки за границей и использование трофейного вооружения привели к его излишнему разнообразию, что серьезно затрудняло обучение личного состава артиллерийских подразделений, боевое применение вооружения и материально-техническое обеспечение войск. Несмотря на серьезное увеличение численности финской полевой артиллерии, она по-прежнему уступала советской по численности и техническому оснащению. Как следует из данных таблицы 1, характеризующей соотношение сил по артиллерии в полосе наступления 50-го стрелкового корпуса, превосходство советской артиллерии колебалось в пределах от 2,2 : 1 (по противотанковой артиллерии) до 10,8 : 1 (по тяжелым пушкам) при общем соотношении по пушкам и гаубицам 5,7 : 1 в пользу советской артиллерии.⁹

Таким образом, финская армия была оснащена малой по численности, в большинстве устаревшей артиллерией. Ограниченным был и боекомплект выстрелов, и это серьезно ограничивало ее огневые возможности.

Недостаточную численность артиллерии финны старались компенсировать искусством ее боевого применения. Широкое использование временных, запасных и ложных огневых позиций, ведение огня кочующими взводами и орудиями создавали впечатление о наличии у них большого количества батарей. Огонь обычно велся по  заранее пристрелянным рубежам и участкам перед передним краем обороны. Характер же ведения огня – короткие огневые налеты с быстрой сменой огневых позиций – не давал возможности своевременно нацелить разведку, особенно инструментальную, на определение координат стреляющих орудий. Затрудняли ведение разведки и малая продолжительность светового дня, сложные метеорологические условия – туманы, снегопады, которые часто не давали возможности использовать аэростаты наблюдения и артиллерийскую авиацию. 

Таблица 1

Соотношение сил по артиллерии в полосе 50-го ск (по данным на 10 февраля 1940 г.) 

Широкое применение ложных батарей, звуковой имитации и имитации вспышек выстрелов с ложных огневых позиций, ведение огня в периоды огневой деятельности артиллерии наступающего – вот лишь короткий перечень приемов и методов маскировки деятельности артиллерии финнов, которые требовали от артиллерийских штабов стрелковых корпусов и дивизий четкой организации разведки, умения грамотно оценить демаскирующие признаки каждой цели, способности отличить ложную позицию от действительной, делать правильные выводы из анализа обработанных разведывательных данных.

Ил. 2. Ложная огневая позиция финской батареи в районе Кархула

Исключительная скупость рекомендаций БУА-II-37 по организации контрбатарейной борьбы вынудила штаб артиллерии 7-й армии во главе с комбригом Леонидом Александровичем Говоровым разработать и разослать в декабре 1939 г. «Указания по организации контрбатарейной борьбы на фронте 7-й армии», сыгравшие большую роль в организации борьбы с финской артиллерией. Необходимость их разработки обусловливались также серьезными недостатками и упущениями в организации разведки батарей противника, сборе и анализе разведданных о них.

Специально выделенные наблюдатели за батареями противника на наблюдательных пунктах артиллерии отсутствовали. В артиллерийских штабах не велись карты с анализом данных об обнаруженных батареях противника, анализ донесений, поступавших с наблюдательных пунктов, от батарей звуковой разведки, авиации и воздухоплавательных отрядов и от пехоты, в штабах начальников артиллерии корпусов, дивизий и групп артиллерии ДД сводился лишь к фиксации полученных данных в разведывательных сводках  и схемах. Работа средств инструментальной и воздушной разведки зачастую не планировалась и должным образом не обеспечивалась. Упущено было и руководство разведывательной работой штабов начальников артиллерии дивизий со стороны штабов начальников артиллерии корпусов, которые, в свою очередь, не руководили штабами групп артиллерии ДД. При ведении разведки батарей противника редко использовались простые, но очень эффективные способы засечки батарей по секундомеру и блеску выстрела в ночных условиях. Воронки от разрывов снарядов, как правило, не изучались, в то время как по ним можно хотя бы приблизительно определить направление на батарею противника, тип и калибр стреляющих орудий.

Не все благополучно обстояло и с практикой поражения финских батарей. Оно, как правило, велось одной батареей и очень редко дивизионом, тем самым нарушалась требуемая «Правилами стрельбы наземной артиллерии 1939 г.» плотность подавления цели, в результате чего обстрелянные батареи противника вскоре вновь оживали.

Указания, разработанные штабом артиллерии 7-й армии, по существу явились первым серьезным документом по ведению контрбатарейной борьбы и впервые в доступной форме подробно излагали порядок ее ведения, начиная от организации разведки до фиксирования результатов огня. Указания требовали решительной перестройки всей системы борьбы с артиллерией. В частности, они подчеркивали необходимость четкого планирования работы органов разведки, постановки перед ними конкретных задач с указанием районов возможного расположения батарей противника. Указания детализировали, дополняли и конкретизировали основные положения БУА-II-37. Они предписывали организацию постоянного взаимодействия между командными пунктами общевойсковых командиров, командно-наблюдательными пунктами артиллерийских начальников и средствами разведки. За обнаруженными батареями требовалось установить систематическое наблюдение, фиксируя время их работы, а полученные сведения тщательно анализировать, сопоставлять и обрабатывать, на основе чего могло быть сделано заключение о достоверности огневых позиций, с которых батареи вели огонь.

Указания подтверждали рекомендации Устава о целесообразности придания средств разведки (звукометрических взводов, самолетов и аэростатов) непосредственно дивизионам групп артиллерии ДД, что должно было обеспечить быстрое подавление батарей противника, которое следовало вести немедленно по их обнаружению и, как правило, огнем дивизионов. Для этого в группах артиллерии ДД рекомендовалось иметь круглосуточное дежурство батарей и дивизионов. Батареи противника, наблюдаемые с аэростата или самолета, рекомендовалось не подавлять, а уничтожать, так как в этом случае имелась возможность корректировать огонь на поражение и достоверно установить результат выполнения огневой задачи.

Появление Указаний, несомненно, способствовало улучшению организации контрбатарейной борьбы. К концу декабря в полосах действий 7-й и 13-й армий действовало четыре разведывательных артиллерийских дивизиона, две отдельные разведывательные батареи, четыре эскадрильи корректировщиков и два воздухоплавательных отряда. Для ведения контрбатарейной борьбы в подготовительный период были созданы корпусные и дивизионные группы артиллерии ДД, которые получили наименования по номеру корпусов и дивизий. В составе групп насчитывалось 2–3 (24–36 орудий), а в корпусах, наступавших на направлении главного удара армии, в группах артиллерии – от 6 до 9 дивизионов (см. таблицу 2).

Тактика действий финской артиллерии (кратковременность выполнения огневых задач), с одной стороны, требовала от командиров групп артиллерии ДД поражение вновь обнаруженных батарей противника вести немедленно по их обнаружении, так как батарея могла вскоре сменить позицию. Огонь следовало вести с максимально достижимой скорострельностью, чтобы застать расчеты у орудий. Удачным огневым налетом можно было вызвать большие потери в личном составе батареи и тем самым снизить ее огневые возможности. С другой стороны, действие финских батарей с нескольких огневых позиций обусловливало необходимость делать тщательный анализ разведывательных данных и при возможности осуществлять доразведку поражаемой батареи противника. Иными словами, батарея должна была подвергаться немедленному огневому воздействию только в том случае, если ее местоположение установлено точно.

Уже с января, с началом активной работы всех средств разведки, ее эффективность резко повысилась, чему в немалой степени способствовало массированное использование этих средств на решающих направлениях. Так, на направлении главного удара 7-й армии было развернуто 8 из 10 взводов звуковой разведки (80 %); действовало 15 из 18 самолетов (более 80 %) и оба воздухоплавательных отряда. Советской разведывательной авиации приходилось действовать в сложных метеорологических условиях, в то время как кратковременность пребывания самолетов в воздухе усложняла возможность их использования для корректирования огня. Сказывался и недостаток разведывательной авиации. Например, артиллерия 50-го стрелкового корпуса на 29 января 1940 г. насчитывала 327 орудий и минометов, в том числе орудий калибра 107 мм и выше – 231. Эту группировку  артиллерии обслуживали всего 6 самолетов из 16-го корректировочного авиаотряда.¹⁰ 

Таблица 2

Состав корпусных и дивизионных групп артиллерии дальнего действия 7-й армии 

Для корректирования огня артиллерии с успехом использовались аэростаты, которые днем и ночью висели в воздухе на удалении 2,5–3 км от «линии Маннергейма» (ил. 3). С высоты 450–500 м наблюдатели аэростатов просматривали не только передний край, но и ближайшую глубину финских позиций, поэтому финнам теперь приходилось использовать для подвоза материальных средств и переброски живой силы только темное время суток. Аэростаты артиллерийского наблюдения использовались для разведки огневых средств противника, его инженерных сооружений, наблюдения за передвижением и сосредоточением войск и техники и, как правило, для корректирования огня артиллерии. В гондоле аэростата обычно размещались два артиллерийских наблюдателя, которые по телефонному кабелю передавали результаты наблюдения в штаб отряда, а когда проводилось корректирование артиллерийского огня – непосредственно в артиллерийские части.

Ил. 3. Аэростат артиллерийского наблюдения во время ведения разведки 

Применение аэростатов позволило значительно повысить точность стрельбы, так как давало возможность корректировать огонь по целям и наблюдать за его результатами. Результативность контрбатарейной борьбы резко возросла и, кроме того, благодаря использованию аэростатов зачастую можно было поразить батарею прежде, чем она успеет открыть огонь. Своей работой они внесли серьезный вклад в борьбу с финской артиллерией, и, видимо, он был настолько весом, что его не мог не отметить даже маршал К. Г. Маннергейм:

«Разведка русских, в особенности осуществляемая с воздушных шаров, затрудняла деятельность артиллерии, что становилось еще более тревожным фактором, если учесть, что, несмотря на скудность в боеприпасах, артиллерия все больше превращалась в ядро обороны».¹¹

Особенно сложной оказалась борьба с минометами. Малая масса минометов обеспечивала им чрезвычайную маневренность, что позволяло обороняющимся широко использовать «кочующие» минометы и минометные батареи. Кроме того, минометы могли вести огонь даже из-за больших укрытий, что серьезно затрудняло их обнаружение наблюдением. Весьма затруднительно было найти их и по звуку, так как они стреляли почти беззвучно, да и в лесу звук быстро затухал в результате многократного отражения от деревьев. Разработать эффективные способы борьбы с минометами не удалось, поэтому она обычно сводилась к огневым налетам по участкам, откуда, как предполагалось, велся минометный огонь.

Массированное использование технических средств разведки на главных направлениях не замедлило сказаться на ее результатах.

Об эффективности различных видов разведки дают представление данные о числе артиллерийских батарей, разведанных в подготовительный период в полосе наступления 50-го стрелкового корпуса 7-й армии, приведенные в таблице 3, откуда следует, что две трети батарей были обнаружены взводами звукометрической разведки (ВЗР). Треть результатов, полученных звукометрической разведкой, была подтверждена другими видами разведки – измерительно-пристрелочными взводами (ИПВ), авиацией и аэро-фото разведкой. В целом же в ходе войны звуковой разведкой было разведано 65 % батарей противника, сопряженным наблюдением – 16 %, армейской авиацией – 10 %, измерительно-пристрелочными взводами – 5 %, аэростатами наблюдения – 4 %.¹²

Таблица 3

Число артиллерийских батарей противника, разведанных в подготовительный период в полосе наступления 50-го ск 7-й армии 

Опыт свидетельствует, что большинство стрельб групп артиллерии ДД по финским батареям проводилось с помощью взводов звуковой разведки, хотя до войны считалось, что привлечение звуковой разведки для пристрелки и контроля стрельбы возможно лишь в отдельных случаях. В ходе войны был впервые опробован способ создания звуковых реперов, применение которого позволяло учесть систематическую ошибку звуковой разведки. Использование способа было особенно эффективно в условиях слабого развития топографической основы в районах огневых позиций артиллерии.

Результаты обследования огневых позиций, подвергавшихся подавлению, после занятия района огневых позиций нашими войсками, итоги контрбатарейной борьбы в полосе наступления 50-го корпуса были вполне удовлетворительными: из 13 обследованных батарей противника в полосе корпуса 12 имели все признаки подавления, а одна – уничтожения (ил. 4).¹³ Таким образом, в практику ведения контрбатарейной борьбы впервые был внедрен контроль результатов стрельбы на подавление и уничтожение батарей противника, который проводился специально выделенными подразделениями.

Опыт Советско-финляндской войны свидетельствовал о возрастании роли артиллерийской инструментальной разведки. Звукометрическая разведка превратилась не только в основной инструмент обнаружения стреляющих батарей противника, но стала надежным средством обслуживания пристрелки по ним в сложных метеорологических условиях, а также при отсутствии надежной топогеодезической основы. Значительно повысило эффективность артиллерийской разведки и огня артиллерии применение авиации, однако то обстоятельство, что она не была подчинена артиллерийскому командиру, препятствовало оперативному использованию авиации в наиболее напряженные моменты боя и операции. 

Ил. 4. Остатки уничтоженной финской батареи 

Несмотря на имевшиеся недостатки, широкое использование артиллерийской инструментальной разведки (звукометрической разведки, измерительно-пристрелочных средств, корректировочной авиации и аэростатов наблюдения) обеспечивало определение координат и ведение точного огня по ненаблюдаемым целям, что в значительной мере давало возможность увеличить глубину огневого воздействия на группировки войск противника.

Опыт борьбы с артиллерией финнов показывал, что надежное подавление батарей противника достигалось в период их огневой деятельности по заранее подготовленным данным, так как в этом случае имелась уверенность в том, что батарея находится на своей огневой позиции, а орудийный расчет – вне укрытий. Ограниченное число тяжелых орудий не позволяло финским артиллеристам принимать контрбатарейный поединок, и они уходили в укрытия, ведя огонь урывками, с таким расчетом, чтобы звукометрическая аппаратура наступающих не успевала произвести засечку, а аэростат наблюдения – скорректировать ответный огонь. В связи с этим советские артиллеристы почти не имели потерь от огня финской артиллерии средних и крупных калибров.

Таким образом, начиная со второй половины января, организация контрбатарейной борьбы принимает стройную систему. В ней проявляются те основные черты, которые в полной мере получили развитие во время Великой Отечественной войны: строгая централизация, четкое взаимодействие огневых и разведывательных подразделений, выделение специальных дежурных подразделений. Благодаря численному и качественному превосходству советской артиллерии удалось завоевать огневое господство на поле боя. Несмотря на попытки финнов скрыть истинную группировку своей артиллерии и минометов, применяя различные способы дезориентации звуковой, оптической и воздушной разведки, советская артиллерия вела успешную борьбу с артиллерийскими и минометными батареями противника, чем обеспечила успех той ее части, которая была выделена для разрушения долговременных оборонительных сооружений стрельбой прямой наводкой. Высокая эффективность контрбатарейной борьбы заставляла финских артиллеристов постоянно совершенствовать инженерное оборудование и маскировку позиций, менять тактику боевого применения артиллерии. 

¹ Боевой устав артиллерии РККА. Ч. II. 1937 г. (БУА-II-37). М.: Государственное военное издательство НКО СССР, 1937. С. 98–103.

² Public Record Office. Cab. 66/3. Weekly Resume No. 11.

³ Советско-финляндская война 1939–1940: В 2 т. Т. 1 / Сост. П.В. Петров, В.Н. Степаков. СПб.: Полигон, 2003. С. 129.

⁴ Зимняя война 1939–1940: В 2 кн. Кн. 1: Политическая история. М., 1998, С. 194.

⁵ Там же. С. 196.

⁶ Советско-финляндская война 1939–1940. Т. 1. С. 128.

⁷ Маннергейм К.Г. Мемуары. М.: Варгиус, 1999. С. 284.

⁸ Легкие полевые орудия (75-мм – 84-мм). [Электронный ресурс]. Код доступа: http://www.jaegerplatoon.net/Finnish army 1918-1945: ARTILLERY PART 3.htm.

⁹ Готовцев А.И. Боевые действия но прорыву Красной Армией обороны белофиннов на Карельском перешейке в 1939–1940 гг. Приложения (документы и схемы). М.: Высшая ордена Суворова I степени Военная академия им. К. Е. Ворошилова, 1947. Приложение 27.

¹⁰ РГВА. Ф. 34980. Оп. 1. Д. 1074. Л. 45.

¹¹ Маннергейм К.Г. Мемуары. С. 324.

¹² Артиллерийская разведка. Л.: Военная артиллерийская командная академия, 1955.С. 25.

¹³ Готовцев А. И. Боевые действия по прорыву Красной Армией обороны белофиннов на Карельском перешейке в 1939–1940 гг. Приложение 16.