С.Н. Бирюк (Псков) ПРИЗРЕНИЕ СЕМЕЙ НИЖНИХ ЧИНОВ, ПРИЗВАННЫХ НА ДЕЙСТВИТЕЛЬНУЮ ВОЕННУЮ СЛУЖБУ В ХОДЕ РУССКО-ЯПОНСКОЙ ВОЙНЫ. НА ПРИМЕРЕ ПСКОВСКОЙ ГУБЕРНИИ

Управление культуры Минобороны России Российская Академия ракетных и артиллерийских наук Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи

Мобилизация в Псковской губернии для войны с Японией довоенными планами не предусматривалась.

Однако первое столкновение с японской армией на реке Ялу показало, с каким серьезным противником предстоит борьба. Для усиления русской армии в Маньчжурии было решено направить 1-й армейский корпус из Петербургского военного округа¹.

С выступлением многих частей на фронт и призывом запасных нижних чинов на военную службу жены и дети многих нижних чинов, а также их престарелые родители, бывшие иждивенцами призванных, остались без достаточных средств к жизни. Утвержденный 1 января 1874 г. Устав о воинской повинности, кроме того, что устанавливал порядок исполнения населением этой личной повинности, предполагал призрение семейств чинов запаса и ратников ополчения, призванных в военное время на действительную службу. Пункт 35 Устава гласил: «Семейства чинов запаса, призванных в военное время на действительную службу, призреваются земством, равно как городскими и сельскими обществами, в среде коих сии семейства находятся. Тем обществам, которые не в состоянии будут своими средствами обеспечить нуждающиеся семейства, выдается необходимое пособие из казны». В отношении ратников ополчения действовал пункт 41 Устава².

Эти положения получили развитие в утвержденных 25 июня 1877 г. Правилах «О призрении семейств чинов запаса и ратников государственного ополчения, призванных в военное время на службу». В соответствии с Правилами семейства должны поступать на попечение земства, городских и сельских обществ. Правом на призрение от земства, городских и сельских обществ, при отсутствии достаточных средств к существованию, пользовались жена и дети призванного на службу. Также правом на призрение могли воспользоваться близкие родственники, бывшие на иждивении призываемого. Они могли рассчитывать на следующую помощь:

1) от города или селения, в зависимости от места жительства – получение бесплатного помещения, с отоплением, если не было собственного помещения или дарового приюта;

2) от земства, в пределах которого находились на жительстве, – получение продовольствия натурой или деньгами, из расчета на каждого иждивенца не менее пуда 28 фунтов муки, 10 фунтов крупы и 4 фунтов соли в месяц.

Кроме того Правила устанавливали, что в дополнение к довольствию земство и общества «принимают и другие возможные по обстоятельствам и средствам меры для обеспечения семейств» призванных в вооруженные силы. Определение мер «предоставляется ближайшему усмотрению земских собраний, городских дум, волостных и сельских обществ, по принадлежности»³.

Призрение также касалось семейств воинских чинов, убитых или без вести пропавших на войне, или же умерших от ран, полученных в сражениях, впредь до получения ими согласно примечанию п. I к статье 37 Устава о воинской повинности особых пенсий из сумм Александровского комитета о раненых⁴.

Жена и дети, нуждавшиеся в призрении, должны были заявлять об этом устно или письменно: проживавшие в городских поселениях – уездной земской или городской управам либо полицейскому управлению, проживавшие в уезде – волостному старшине, уездной земской управе или становому приставу. За лиц, не имевших возможности сделать о себе заявление лично или через родственников, с соответствующей просьбой обращались владельцы домов, в которых те проживали, а в селениях – сельские старосты. Заявления вносились в особую шнуровую книгу и далее, не позже трех дней со времени поступления, передавались в уездную земскую или городскую управы. С заявлениями передавались сведения о семейном и имущественном положении семьи. Обязательным было уведомление губернатора о заявлениях. Отчеты об израсходованных суммах должны были предоставляться МВД каждые три месяца.

Министр внутренних дел Плеве в циркуляре № 3 от 25.02.1904 г. просил губернаторов принять все меры на «своевременное удовлетворение всех поступающих от упомянутых семейств заявлений о призрении, кои заслуживают уважения»⁵.

2 июля Псковское губернское по воинской повинности присутствие разослало земским начальникам Холмского и Порховского уездов требования предоставить сведения о семейном положении всех призванных на действительную службу запасных во время частной мобилизации, проведенной в июне 1904 г., по следующим категориям:

1) сколько семейств, состоящих из жены и детей, остались без работника за уходом отца или мужа на службу;

2) сколько семейств, состоящих из отца, матери, деда, бабки, братьев, сестер, остались без работника за уходом на службу сыновей, внуков, старших братьев;

3) сколько многосемейных, за уходом одного из членов семьи на службу, остались без достаточного количества работников;

4) сколько таких семей, где уход на службу одного из членов семьи не повлиял на работоспособность семьи, сюда же должны были быть причислены обеспеченные в имущественном положении.

Оговаривалось, что сведения должны быть представлены в цифровых данных, сумма которых будет равняться количеству запасных⁶.

В фондах Государственного архива Псковской области (ГАПО) обнаружены сведения Островского, Порховского и Холмского уездов. Порховский и Холмский уезды предоставили сведения по волостям и участкам. Всего в списках числилось 4682 семейства, из них 1962 были отнесены к 1-й и 2-й категориям. Согласно разнарядке по 18 Мобилизационному расписанию в ходе третьей частной мобилизации было призвано 4699 запасных нижних чинов. Таким образом, количество семейств практически соответствует количеству запасных. Чуть менее половины семейств нуждались в призрении.

МВД Порховской городской управы 10 июля 1904 г. докладывало губернатору о принятых мерах по помощи нуждающимся семьям. Из капитала, собранного по подписке в честь 5-летнего юбилея священно-архимандрита Псково-Печерского монастыря отца Мефодия, управа выдавала семействам нижних чинов из местных жителей, предоставляющим удостоверения бедности от полиции, пособие в следующем размере: матерям, отцам и женам – по 2 пуда ржаной муки, 10 фунтов круп и 5 фунтов соли – и детям – 1 ½ пуда ржаной муки, 10 фунтов круп и 5 фунтов соли каждый месяц. Управа, так как средств не хватало, приступила к проверке имущественного и семейного положения призванных⁷.

Порховский уездный начальник 20 июля 1904 г. в письме земскому начальнику Порховского уезда сообщал о бедственном положении семей военнослужащих: «…но заявления не прекращаются, а принимают только другой характер – заключая в себе глухой ропот на оставление без призрения по тем соображениям, что у призванного запасного числятся живущие в отделе братья, которые должны кормить и заботиться об оставленных семьях»⁸.

Губернатор выслал в Порхов члена Псковского губернского по воинской повинности присутствия надворного советника А.В. Назимова для проверки. Выяснилось, что Псковская губернская земская управа выслала в Порховскую уездную управу авансом 500 р. Этих денег было недостаточно, и из Порхова запросили 11 801 р. 74 к. Губернская управа отказала, так как, согласно постановлению, деньги выдавались по частям и следующая часть должна была произведена только после отчета об использовании аванса⁹. Уездная управа, не имея возможности суммой 500 р. удовлетворить все прошения, выдала 3000 р. из средств, ассигнованных на содержание личного состава. Согласно спискам по Порхову и уезду, насчитывалось 2500 едоков, каждому из них выдано без различия возраста 1 р. 60 к., итого 3500 р. 23 июля отчет об израсходованнии этих средств был направлен в губернскую управу, и было запрошено вернуть израсходованные 3010,4 р. и ассигновать на август аванс в 500 р.¹⁰

Что касается циркуляра Порховского уездного воинского начальника, то он, по рапорту Назимова, «…был выслан… по оплошности писца. Вызван этот циркуляр был тем, что пока уездная управа переписывалась с губернскую об ассигновании денег на продовольствие семей запасных, нуждающиеся семьи массами приходили к воинскому начальнику с просьбами о пособии, почему он и решил обратиться с воззванием к земским начальникам для ускорения обеспечения нуждающихся в пособии, но в то время раздача пособия уже производилась»¹¹.

Жалоб на неправильную выдачу пособий не получалось, но большое количество просьб о пособии, «по мнению должностных лиц, поступает ввиду того, что многие из солдаток по своему семейному положению получают по 8-12 руб. в месяц, т. е. такие деньги, которые никогда мужья их не зарабатывали»¹².

В пособии иногда отказывалось, и на имя губернатора поступали прошения. Так, 10 августа поступило прошение от крестьянки д. Клин-Кошаки Столопенской волости Холмского уезда Домники Ивановой. У нее было четверо детей, старшему было 14 лет. Иванова сообщала, что земский начальник 3 участка Холмского уезда отказал в пособии, так как у нее оказался деверь Яков Тимофеев, который может позаботиться о ней. У деверя на иждивении находились трое детей, престарелые мать и отец, по мнению Ивановой он, «имея лишь надельную землю и такую семью, может мне в прокормлении отказать, что в будущем и будет, так что я, не получая пособия, должна прокармливать детей именем Христа». Иванова просила губернатора сделать распоряжение о выдаче ей и детям пособия, которое ей положено¹³.

5 августа 1904 г. император повелел образовать губернские и уездные комитеты по призрению семейств нижних чинов. Исполняющий должность губернатора вице-губернатор барон Медем на основании циркуляра МВД от 23 августа 1904 г. просил земских начальников губернии оказывать поддержку семьям призванных нижних чинов не только согласно закону (Устав о Воинской повинности, ст. 38, приложение, статья 3), но и всем миром. Циркуляр № 3778 от 23 августа гласил: «Вполне для сельского общества доступным способом оказания семье нижнего чина …, являлась бы общественная всем миром помощь в хозяйстве нуждающейся семье, при уборке поля, посеве озимого хлеба, молотьбе урожая, рубке дров на отопление, починке избы и хозяйственных построек и т. п., что вменять сельским обществам такую помощь в виде натуральной повинности невозможно, ибо закон доставляет дополнительное воспособление семьям нижних чинов — усмотрению самих обществ, по мере возможности имеющихся средств, и нежелательно, так как подобная мера могла обострить отношения к членам семьи, в пользу коей она бы применялась, их односельчан и что достигнуть того же результата, путем разъяснений крестьянам со стороны их ближайшего начальства и приходского духовенства обязанности приходить всем обществом на помощь в хозяйстве тех своих односельчан, которые призваны к высокому подвигу служения родине на ратном поле, представлялось бы возможным и желательным»¹⁴.

В фондах ГАПО наиболее полные данные о получавших пособия имеются только за 1904 г. Сумма пособия в среднем была чуть выше установленных 1 р. 60 к. Среднемесячное количество семейств, получающих пособие – чуть более 2000, а мобилизовано было свыше 4500 человек.

Естественно, что ходатайства на получение пособия продолжали поступать. Так, крестьянка из д. Сельцо Торопецкой волости Марья Симанова просила губернатора о пособии для себя и двух детей. В письме губернатору земский начальник 1-го участка Холмского уезда сообщал, что братья ее мужа, с которыми нераздельно живет Симанова, «имеют хорошее крестьянское хозяйство и материально вполне обеспечены». Согласно приложению к этому письму, у них имелось 27 десятин земли, 2 лошади и 7 коров. Семья состояла из свекрови 55 лет, семей двух братьев с двумя малолетними детьми и сестры мужа. В пособии Симановой было отказано¹⁵.

Не все заявления получали отказ. Так, 9 апреля 1905 г. с прошением обратилась солдатка Холмского уезда Екатерина Емельянова. Она сообщала, что на ее попечении 5 детей и при семье из 10 человек работоспособен только ее свекор, «а посему и дети мои в тягость для остальных членов семьи». Емельянова указывала, что выдаваемое ей пособие в 6 р. 75 к. меньше нормы. Губернатор поручил разобраться с этим вопросом. Оказалось, что постановлением предводителей уездных земских управ Псковской губернии от 16.02.1905 г. решено «пайки назначать не по числу членов призреваемого семейства, а по степени нужды, испытываемой семейством». Управа провела повторное обследование материального положения и назначила четыре пайка 31 августа 1905 г.¹⁶

Запасные нижние чины и по собственному почину могли подавать ходатайства губернатору о выдаче их семействам пособия. Уездные земские управы собирали необходимые сведения о семейном и имущественном заявителей. Решения, принятые гражданскими властями по ходатайствам через командиров войсковых частей, доводились до заявителей.

В фондах ГАПО сохранился ряд документов подобного рода. Уже через два-три месяца после призыва на действительную службу запасные начали подавать прошения псковскому губернатору на получение пособия. В прошении указывалось количество детей и писалось: «Имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство сделать распоряжение о выдаче жене моей с детьми пособия». Например, 147-го пехотного Самарского полка Михаил Иванов просил выдавать его жене пособие. Порховская управа на запрос губернатора отвечала, «…что жене просителя Михаила Иванова пособие не выдается ввиду того, что он, Иванов, принят на службу не запасным, а новобранцем при общем наборе»¹⁷. Здесь произошло нарушение прав, так как семейства нижних чинов, которых приведение войск застало на действительной службе, также пользовались призрением на основании Временных правил о призрении семейств чинов запаса и ратников государственного ополчения.

Призрение продолжалось до возвращения призванных к своим семействам и было обязательным не долее истечения годичного срока со дня объявления Высочайшего повеления о приведении армии на мирное положение. Призрение со стороны земства, городских и сельских обществ прекращалось с момента увольнения из войск призванных на службу нижних чинов и ратников государственного ополчения или со времени получения гражданскими властями официальных извещений о ссылке нижних чинов в арестантские роты, или об исключении их из войск за преступления, совершенные на службе. Согласно Правилам, семейства, мужья и отцы которых по увольнении из войск не возвратились домой, пользовались призрением в течение годичного срока со времени приведения в мирный состав части, в которой служил призываемый. Мирный договор с Японией был ратифицирован в сентябре 1905 г., и в ряде мест прекратили выдачу пособий. Это было сделано преждевременно, так как части войск не были приведены в состав мирного времени.

По поручению Главного штаба, Петербургский военный округ 12 ноября 1905 г. посылает запрос псковскому губернатору: «Ввиду заявлений некоторых округов и частных лиц о прекращении пособий семьям запасных до возвращения их из войск, необходимо выяснить точно, в каких именно уездах и волостях, а также, по возможности, кому именно прекращено пособие»¹⁸.

Псковская уездная земская управа сообщила губернатору «что случаев прекращения выдачи пособий семействам запасных до возвращения их из войск, в Псковском уезде не было»¹⁹. Аналогичный ответ дала Островская управа, отметив, что «Выдача временно задерживалась лишь в тех случаях, когда не получались деньги из Губернской управы, по получении которых тот час же восстанавливалась»²⁰.

Опочецкая управа сообщала, что выдача прекращалась только в случае возвращения призванного домой, при условии, если возвратившийся работоспособен. Как и в Островской управе, отмечалось, что «…жалобы на прекращение выдачи пособия могли возникнуть вследствие того, что деньги, необходимые для выдачи пособий, несвоевременно переводятся губернским земством». В начале декабря 1905 г. Опочецкая управа сообщала, что «…выдает пособие только за первую половину октября месяца, т. е. с запозданием на 1 ½ месяца, что естественно вызывает недовольство среди населения»²¹.

Подводя итог, можно отметить, что Русско-японская война обусловила значительную нагрузку на земство и гражданские власти Псковской губернии. Хотя в Российской империи имелись законы о призрении семейств чинов запаса и ратников ополчения, призванных в военное время на службу, на практике они были связаны со множеством недоразумений. В частности, критерии имущественного и семейного положения не были четко установлены. Правила от 25 июня 1877 г. не были направлены на поддержание хозяйственной деятельности населения, ограничиваясь призрением. Солдатке нередко отказывали в пособии на тех основаниях, что она жила с родственниками, которые ее могли поддержать; либо жила отдельно, но имела средства к содержанию своих детей; либо имела дом и взрослых сыновей. Очевидным было желание земства и властей уменьшить число тех, кому надо было помогать. В ходе войны было создано несколько благотворительных организаций, Алексеевский главный комитет. Эти организации взяли на себя материальные расходы по помощи семействам, однако на местах сбором данных и выдачей пособий занимались земства и местные власти. И деятельность эта продолжалась в течение длительного времени после окончания войны.

1 Русско-японская война 1904–1905 гг. Работа военно-исторической комиссии по описанию русско-японской войны. Т. 7. Ч. 1. СПб., 1910. С. 27.

2 ПСЗРИ. Собр. II. Т. XLIX. Отд. I. С. 7.

3 Там же. Т. LII. Отд. I. С. 751–752.

4 Государственный архив Псковский области (далее ГАПО). Ф. 77. Оп. 2. Д. 1.

Л. 1 об.

5 Там же. Л. 1.

6 Там же. Д. 34. Л. 2.

7 Там же. Д. 10. Л. 35.

8 Там же. Л. 37 об.

9 Там же. Л. 38.

10 Там же. Л. 38 об.

11 Там же. Л. 39.

12 Там же.

13 Там же. Д. 25. Л. 4–4 об.

14 Там же. Ф. 79. Оп. 2. Д. 524. Л. 10–10 об.

15 Там же. Л. 123–125 об.

16 Там же. Ф. 77. Оп. 2. Д. 7. Л. 88–88 об.

17 Там же. Д. 6. Л. 145–146.

18 Там же. Л. 2.

19 Там же. Л. 4.

20 Там же. Л. 5–5 об.

21 Там же. Л. 6–6 об.