Оружие ближнего боя в погребениях пазырыкской культуры Алтая, Лысов М.Ю. (Барнаул)

Министерство обороны Российской Федерации Российская Академия ракетных и артиллерийских наук Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи Война и оружие Новые исследования и материалы Труды Четвертой Международной научно-практической конференции 15–17 мая 2013 года 

ВООРУЖЕНИЕ пазырыкской культуры неоднократно рассматривалось в многочисленных статьях и работах обобщающего характера. Зачастую работы охватывают материалы с ограниченных территорий, не рассматривая всю совокупность имеющихся данных. При написании данной статьи была рассмотрена большая часть введенных в научный оборот материалов, что дает возможность дать их достаточно объективную оценку.

Оружие ближнего боя в комплексе вооружения пазырыкской культуры представлено двумя категориями – чеканом и кинжалом. Для памятников пазырыкской культуры характерно наличие большого количества вотивных предметов вооружения. Подавляющее большинство экземпляров является моделями, изготовленными специально для погребального обряда. Ранее нами уже были подробно рассмотрены модели оружия в погребениях пазырыкской культуры¹. В данной работе основное внимание было уделено боевым изделиям и их использованию.

По имеющимся данным, на примыкающей с запада к Алтаю равнине, связанной с сакским миром, боевые кинжалы и чеканы изготовлялись преимущественно из железа уже на финальном этапе аржано-майэмирского времени. В ранних каменских и быстрянских комплексах представлены только железные экземпляры. Несмотря на обилие в памятниках пазырыкской культуры бронзовых кинжалов, ситуация была, вероятнее всего, аналогичной.

Перейдем к более подробному рассмотрению каждой из вышеуказанных категорий вооружения.  

Кинжал – это относительно короткое двухлезвийное оружие колющего действия, предназначенное для ведения ближнего (рукопашного) боя, длиной до 50 см. Рукоять и клинок кинжала обычно были прямыми. Кинжалы с более длинным клинком обладали еще и режущей функцией, а с более широким клинком – рубящей². В памятниках пазырыкской культуры вещественные остатки кинжалов обнаружены в 121 объекте из 200. Это цельные железные и бронзовые кинжалы, а также их вотивные модели, изготовленные из бронзы, рога и дерева. В то же время сведения о некоторых предметах ограничены только упоминаниями в публикациях, а также плохая сохранность других экземпляров не позволяют дать их полную характеристику.

В процессе ознакомления с материалами исследований кинжалов пазырыкской культуры обозначились некоторые проблемы морфологического характера. Во&первых, обнаружилась нечеткость терминологии, большое количество ассоциативных определений, употребляемых различными исследователями. Иногда сходным по внешнему виду элементам даются разные наименования. Необходимо упорядочить и унифицировать все морфологические определения, строго разграничить и выявить форму и наименования различных вариантов конструктивных частей кинжалов. При этом желательно руководствоваться геометрическими обозначениями и фигурами элементов конструкции изделия.

У кинжалов нами выделяются следующие конструктивные элементы: поражающая часть – клинок, удерживающая – рукоять.

Клинок – рабочая часть рубяще-колющего оружия, предназначенная для нанесения рубящего, колющего или рубяще-режущего удара. Лезвие клинка – сторона клинка, имеющая режущий острый край. Острие клинка – колющее окончание клинка. Полоса клинка – тело клинка, без острия и сторон. Ребро клинка – сторона клинка, возвышающаяся по центру полосы. Грань клинка – поверхность полосы, ограниченная сторонами.

Рукоять клинка – несущая часть рубяще-колющего оружия, предназначенная для фехтования клинком. Черен – основной элемент рукояти, расположенный между навершием и перекрестьем и служащий для удержания изделия и размещения на нем дополнительных элементов рукояти – накладок, обмотки. Для кинжалов пазырыкской культуры употребление этого термина не вполне корректно, поскольку рукоять со всеми ее деталями (навершием и перекрестьем) в большинстве случаев является цельнолитой вместе с клинком. Только в редких случаях у биметаллических кинжалов эта деталь является действительно череном. В данной работе будет применяться термин черен, поскольку нет общепризнанного исследователями названия этого элемента для оружия раннего железного века. В то же время термин черен или «черенок» широко используется исследователями для материалов бронзового века и средневековья³.

Перекрестье рукояти – ограничитель, расположенный между клинком и череном и предохраняющий кисть руки от повреждений при использовании рубяще-колющего и рубяще-режущего оружия.

Навершие рукояти – ограничитель для предотвращения утери оружия при использовании и прочности захвата рукояти ладонью.

К боевым кинжалам относятся 2 экземпляра, но по размерам один из них относится и к группе моделей, приближенных к боевым (Кайнду, к. 7). Примером боевого оригинала может служить изделие из могильника Кайнду, к. 7. Это железный кинжал с «бабочковидным» перекрестьем и подпрямоугольным брусковидным навершием⁴. Он обладает следующими характеристиками: общая длина – около 25,5 см, длина клинка – 14,3 см, длина рукояти – 11,2 см, ширина основания клинка – 3,6 см, ширина черена – около 2,5 см, длина черена – 7,5 см. Представленный кинжал отличается тщательным оформлением и проработанностью всех деталей, массивностью, имеет достаточную для захвата длину черена, что позволяет отнести его к настоящим. Это предположение подтверждается тем, что рассматриваемый кинжал изготовлен их железа, поскольку, по мнению многих исследователей, боевое оружие пазырыкской культуры было железным⁵.

Второй кинжал этой группы из памятника Кош-Тал, к. 9 имеет все параметры боевого оружия, общая длина около 35 см. Из-за сильной коррозии часть рукояти не сохранилась, вероятно, изначальная длина составляла приблизительно 40 см⁶. 

Для боевых образцов характерно наличие классических скифских форм в оформлении наверший и перекрестий. Чаще всего встречаются подпрямоугольные брусковидные, плоские овальные или кольцевидные навершия (Кош-Тал, к. 9а; Кайнду, к. 7; Уландрык-IV, к. 1 и др.). Среди форм перекрестий наиболее часто встречаются «бабочковидные», плоские подпрямоугольные и подовальные, -образные и «почковидные».

Средством для ношения и хранения кинжалов являлись ножны. Ножны, выполненные из дерева, найдены в комплекте с кинжалами и ножами. По форме и конструкции алтайские ножны можно разделить на два основных типа. Первый тип ножен простейшей конструкции составлен из двух небольших плоских дощечек с округлым или овальным нижним концом и ровно срезанным верхом. На оборотной стороне обе дощечки имеют неглубокие вырезанные пазы, выполненные по форме клинка кинжала. Сложенные вместедощечки ножен обычно помещались в кожаный футляр или обтягивались полосками кожи. Вариантом этих ножен можно считать ножны из одной резной дощечки, обтянутой кожей.

Ножны второго типа – деревянные пластины, плоские с внутренней стороны и рельефно вырезанные с внешней. Внешняя сторона имеет две пары округлых выступов-лопастей. Первые два выступа вырезаны у эфеса, два вторых – посередине ножен. В нижней части смоделирован рельефный оконечник, повторяющий или вписывающийся в абрис округлого конца ножен. Сквозные отверстия в лопастях-обоймах проделаны для кожаных ремешков. С внутренней стороны ножны имеют врезной паз, повторяющий форму клинка кинжала. Паз прикрыт пришитым к ножнам лоскутом кожи или ткани, вырезанным точно по абрису ножен.

На вопрос, были ли алтайские модели точной копией настоящих ножен, можно ответить положительно, поскольку сохранились экземпляры ножен от настоящих боевых кинжалов. По форме, а главное, по назначению деталей, они идентичны многочисленным моделям. Важным отличительным признаком внешне сходных моделей и настоящих ножен являются их размеры. Длина моделей составляет 20 – 40 см. при ширине 2 – 2,5 см. Настоящие экземпляры больше⁷.

Алтайские ножны имеют выразительные параллели в памятниках Востока, не менее яркие аналоги им можно найти в комплексах из областей, расположенных южнее и западнее Горного Алтая. Еще Л.Р. Кызласов, а затем С.И. Вайнштейн и В.П. Дьяконова обращали внимание на определенное сходство моделей ножен из Оглахты и Кокэля с ножнами, найденными в сарматском погребении на территории Нижнего Поволжья, а также с изображением кинжала в ножнах на каменной гробнице Антиоха I в Немруд-даге из Северной Сирии. К ним можно приобщить и совсем поздние (IV в.) стандартные изображения ножен, известные по серебряным блюдам Сасанидов из Ирана.

Чисто внешнее сходство алтайских ножен с западными образцами основано на таких общих чертах, как использование дерева в качестве основного материала для изготовления ножен, идентичное оформление, украшение ножен и портупейных ремней кабаньими клыками, один и тот же способ укрепления кинжала с ножнами на бедре. Особенно характерна окраска ножен в красный цвет.

Горный Алтай был одним из районов, где в IV–II вв. до н. э., а возможно и раньше, типично сакские ножны изменили свою традиционную форму. Они стали заметно короче и шире. Кроме оконечника и верхней обоймы с выступом для подвешивания появилась дополнительная срединная обойма. Поддерживающий ремешок, который раньше фиксировал конец сакских ножен, на новых (алтайских) ножнах уже непосредственно связан со срединной обоймой, выполняя сходные функции. Он должен был еще прочнее закрепить на ноге ножны с кинжалом.

Представляется вполне очевидным, что алтайские ножны развились из одного прототипа – сакских ножен VI–V вв. до н. э. В это время ножны, подобные сакским, были распространены у савроматов, скифов и многих иранских народов. Районом формирования ирано-алтайских ножен, вероятно, была Средняя Азия, откуда они в IV–III вв. до н. э. и распространились на Восток и Запад. Но в указанном регионе таких ножен не найдено. Вполне очевидно, что подобные ножны для кинжалов использовались многими кочевыми народами Евразии, но мы знаем о них только благодаря находкам из курганов высокогорного Алтая, где сохранились редчайшие образцы, да по каменному рельефу из Немруд-дага.

О широком применении ножен ирано-алтайского облика, в частности, свидетельствует один и тот же способ ношения кинжалов, распространенный у многих кочевых народов. Кинжал в ножнах обычно носили на бедре, ножны крепились к ноге специальными охватывающими ее ремешками. Этот способ ношения ножен сакского типа прослеживается по персепольским рельефам и изображениям саков на пластинках из Аму-Дарьинского клада, датируемого концом VI–V вв. до н. э., иконографически и стилистически сходных с персепольскими. Этот рациональный способ могли разработать только кочевники: кинжал в ножнах, закрепленный таким образом, не болтался и не бил всадника по ноге. Описанный способ был известен и населению Горного Алтая, как оказалось, еще в конце IV в. до н. э., о чем свидетельствуют также находки кинжалов и ножен в погребениях, в частности их расположение вдоль бедра или ноги погребенного.

Кинжал носили преимущественно на правом бедре, реже на левом, а в отдельные моменты даже спереди. В последнем случае ножны с кинжалом подвешивались к поясу горизонтально или наискось, примерно таким образом, как это изображено на одном из алтайских оленных камней⁸.

Чеканом (или клевцом) называется древковое оружие с узким, горизонтально расположенным бойком, заканчивающимся острием. Чекан является «абсолютным» оружием ближнего боя. При его использовании достигается максимальная концентрация силы удара на минимальную площадь поражения, что при относительной массивности боевой части и наличии мощного рычага-рукояти придает оружию максимально возможный ударный эффект, перед которым могло устоять только надежное защитное вооружение. Не случайно в Западной Европе в XV в., когда появились почти самые прочные доспехи, в качестве противовеса им возрождается чекан как оружие средне- и легковооруженных всадников для борьбы с тяжеловооруженным противником⁹.

Несмотря на замечательные боевые качества, чекан по сравнению с многими видами оружия обретает свою «классическую» форму и особую популярность довольно поздно – в последние века II тыс. до н.э.

Расцвет и самое широкое применение чекана на Востоке характерно для I тыс. до н. э. Ближе с середине I тыс. до н.э. боек становится узким, приобретает граненое, круглое или линзовидное сечение, и практически всегда он совмещается с топором или молотком на одной втулке – цилиндрической или скрытой. Формирование «классического» евразийского чекана произошло, вероятнее всего, на востоке степной зоны Евразии, может быть, в Южной Сибири или в Ордосе в раннескифское время, откуда он очень быстро распространился по всему ареалу культур «скифского» типа.

Чекан являлся на территории Саяно-Алтая одним из основных видов оружия, по всей видимости, выполняя ту же функцию, что и меч на западных территориях. Устройство чеканов с Алтая устанавливается по материалам пазырыкской, быстрянской и каменской культур.

Для чеканов выделяются следующие конструктивные элементы: поражающая – собственно чекан и удерживающая – древко. Поражающая часть состоит из бойка – ударного элемента, имеющего острие, проуха или втулки – детали для крепления чекана на древке и обушка – части, противоположной бойку, являющейся противовесом или оформленной в дополнительный поражающий элемент.

Боевые единицы насаживались на деревянные рукояти длиной 70-80 см, имевшие в полном наборе пристроенный железный или бронзовый вток, служивший также для нанесения ударов. На выступавшей из проуха (или втулки) части рукояти надевался железный колпачок. В отличие от втока, колпачки не заострялись. По мнению некоторых исследователей¹⁰, это вовсе не означает, что они не предназначались для нанесения ударов и служили лишь для укрепления и предохранения от порчи конца рукояти. Но на территории Горного Алтая ни одного металлического колпачка, известного у каменских чеканов, не обнаружено. Лишь его деревянная имитация в Чендеке-6а указывает на возможное присутствие у пазырыкских боевых чеканов такой детали. Основные удары наносились заостренным бойком, но, как и у других видов подобного оружия, в бою мог использоваться и обушок, который иногда оформлялся в виде секиры. На последнее указывает наличие в Горном Алтае секировидных, по-видимому, двусторонних, чеканов типа найденных в Боротале-211 .

Активное использование чекана населением Горного Алтая в рассматриваемый период подтверждается как археологическими, так и изобразительными памятниками. В петроглифах, относящихся к тагарской культуре, часто изображение воинов, вооруженных чеканами и использующих их в бою. Также известны изображения чеканов на оленных камнях еще с «аржано-майэмирского» времени.

Если исходить из предположения, что все боевое оружие в скифо-сакский период было уже железным, а из бронзы изготавливались преимущественно модели, то все 16 железных экземпляров являются боевыми. Но наличие у некоторых из них вырезанного на рукояти втока (Уландрык-IV, к. 1; Уландрык-IV, к. 3 и др.) не позволяет с уверенностью говорить об их принадлежности к боевым изделиям. Следовательно, необходимо учитывать ряд других немаловажных признаков, среди которых важным является размер.

Типичным боевым можно считать чекан из памятника Боротал-1. Он изготовлен из железа. Длина чекана 22,5 см, проушина в сечении овальная. Судя по разделявшей чекан от обушка до острия бойка продольной трещине, он был изготовлен из двух сваренных пластин с полукружьями проушины. И клинковидный боек, и обушок – плоские. В могиле находился железный вток длиной 10,6 см с валиковидным утолщением в основании. Ширина валика 7–9 мм, но первоначально он мог быть уже и увеличился в результате коррозии. Судя по овальным в сечении основанию втока и проушины, рукоять в разрезе была овальной.

Боевой чекан также реконструируется по следам ударов на черепах коней, раскопанных в больших горно-алтайских курганах. В.А. Кочеев выделил следующие параметры боевых чеканов: для бронзовых – длина около 18–20 см, длина бойка 8–10 см, диаметр стержня бойка 11–18 мм, диаметр проушины 2–3 см; для железных – длина не менее 20 см, диаметр проушины 2–4 см.

Таким образом, признаками боевого чекана являются: общая длина около 20 см, материал изготовления – железо, реже бронза; наличие втока; ребро вдоль рукояти со стороны, обращенной к бойку; наличие заточенного граненого острия бойка. В то же время ни один из признаков нельзя назвать доминирующим, однозначно указывающим на принадлежность к боевым или вотивным изделиям. Необходимо учитывать их в комплексе, для большей точности исследования.

Чеканы носили с правой стороны. К поясу он крепился посредством портупейных ремней, свернутых в петлю с двумя продольными разрезами. Вместо застежки нередко использовались медвежьи или кабаньи клыки, исполнявшие и роль амулета. Также чекан мог помещаться в прорезь на достаточно широком кожаном ремне, прикрепленном к боевому поясу.

Как упоминалось выше, чекан имел широкое распространение, высоко было его значение в комплексе вооружения пазырыкской культуры. В рассмотренных памятниках из 114 случаев обнаружения чеканов в погребениях в 86 курганах он находился в одном наборе с кинжалом. Соответственно, в 28 случаях чекан помещался без кинжала. Это еще раз подтверждает широкое распространение этих категорий в комплексе вооружения. Но чекан был более распространенным видом оружия в силу особого статуса кинжала в качестве социального маркера и большей его престижности.

Как оружие ближнего боя чеканы использовались в пешем и конном бою. Насаженные на длинные рукояти (60–80 см), они очень эффективно применялись конными воинами в «сшибке», также ими было можно успешно поразить пешего воина. Помимо этого чеканы использовались при совершении различных культовых обрядов, в частности, связанных с ритуальным убийством при совершении погребального обряда¹².

Основной проблемой в изучении чеканов является наличие большого количества вотивных изделий, что не позволяет в полной мере судить о развитии чекана как боевого оружия, создать классификацию, и проследить его типологию. Несомненно, что модели повторяют свои боевые оригиналы, особенно на ранних этапах развития культуры. Впоследствии они упрощаются и становятся все менее схожими с оригиналами.

1 Лысов М.Ю. Модели оружия в памятниках пазырыкской культуры // Война и оружие. Новые исследования и материалы. Ч. 2. СПб., 2012. С. 243–246.

2 Горелик М.В. Оружие Древнего Востока (IV тысячелетие до н.э. – IV в. до н.э.). М., 1993. С. 15.

3 Там же. С. 16; Горбунов В.В. Военное дело населения Алтая в III–XIV вв. Ч. II: Наступательное вооружение (оружие). Барнаул, 2006. С. 79.

4 Кирюшин Ю.Ф., Степанова Н.Ф. Скифская эпоха Горного Алтая. Ч. III: Погребальные комплексы скифского времени Средней Катуни. Барнаул, 2004. С. 55 (рис. 17.4).

5 Кубарев В.Д. Курганы Уландрыка. Новосибирск, 1987, С. 56.

6 Суразаков А.С. Кош-Тал // Материалы по истории и этнографии Горного Алтая. Горно-Алтайск, 1993. С. 25–45.

7 Кубарев В.Д. Указ. соч.

8 Его же. Кинжалы из Горного Алтая // Военное дело древних племен Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1981. С. 29–54.

9 Горелик М.В. Указ. соч. С. 53.

10 Кубарев В.Д., Шульга П.И. Пазырыкская культура (курганы Чуи и Урсула). Барнаул, 2007. С. 87.

11 Там же. С. 88, 233 (рис. 38).

12 Кочев В.А. Чеканы Горного Алтая // Проблемы изучения культуры населения Горного Алтая. Горно&Алтайск, 1988. С. 144–162.