Н.Ю. Бринюк (Санкт-Петербург) УСЛОВИЯ ФОРМИРОВАНИЯ 1-ГО ВОЛЖСКОГО АРМЕЙСКОГО КОРПУСА КОЛЧАКОВСКОЙ АРМИИ (ЗИМА – ВЕСНА 1919 ГОДА)

Управление культуры Минобороны России Российская Академия ракетных и артиллерийских наук Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи

В первые дни 1919 г. в Западную Сибирь с участка фронта колчаковской армии, расположенного в районе Уфы, был отведен Сводный армейский корпус генерал-майора В.О. Каппеля¹ (рис. 1). Корпус на протяжении 7 месяцев вел военные действия против Рабоче-Крестьянской Красной армии (РККА), в результате чего понес значительные потери и был изнурен непрерывными боями². На фронте его сменили войска только что сформированной Западной армии (командующий – генерал-лейтенант М.В. Ханжин³).

По приказанию Ставки Верховного главнокомандующего адмирала А.В. Колчака⁴ Сводный корпус В.О. Каппеля направлялся в район Кургана и Челябинска, со штабом в Кургане. Корпус состоял из добровольцев, которые летом – осенью 1918 г. вступили в ряды Народной армии Комитета членов Всероссийского Учредительного собрания (Комуч)⁵ – антисоветского правительства, организовавшего борьбу с большевизмом на территории Среднего Поволжья и расширившего свой контроль на некоторые области Урала. В состав корпуса входили малочисленные отряды, сформированные в районах Самары, Симбирска и Казани; некоторые из них, несмотря на то что по численности не насчитывали и полка, носили наименования бригад и дивизий.

«Каппель вывел с фронта свои части в январе и после долгих прений разместил их в районе Челябинска для переформирования выведенных кадров в корпус, – свидетельствовал полковник П.П. Петров⁶, генерал-квартирмейстер штаба Самарской группы войск, в составе которой до конца декабря 1918 г. воевал корпус. – Кадрами он был богат, и кадрами надежными; нужно было произвести лишь некоторую чистку от элементов хулиганствующих. <...> Стоило бы пополнить Каппеля людьми из районов, сочувствующих борьбе, дать лошадей, снаряжение – и остов мог бы превратиться в грозную силу весьма скоро»⁷.

В Ставке не сразу приняли решение о развертывании корпуса. Численность входивших в него отрядов была настолько мала, что первоначально планировалось свести его в Волжский стрелковый генерала Каппеля полк, в составе 1-го Самарского, 2-го Казанского и 3-го Симбирского батальонов⁸. Позднее возник проект свер нуть корпус в дивизию. Это решение было отражено в приказе от 29 декабря 1918 г. генерал-майора С.А. Щепихина9 , назначенного начальником штаба Западной армии: «… 2) Генералу Каппелю из частей бывшей Самарской группы и своих частей составить: 8-ю Волжскую стрелковую дивизию в составе: 29[-й] Самарский, 30[-й] Казанский, 31[-й] Симбирский, 32[-й] Волжский стрелковые полки (последний из Учредительного собрания и русско-чешского)…»10. Наконец, появился план формирования 8-го Волжского корпуса в составе 8-й Волжской дивизии (из указанных выше полков), 4-й Уфимской стрелковой дивизии (13, 14, 15-й Уфимские стрелковые, 16-й Татарский полки) и польского полка с эскадроном.

Рис. 1. Командир 1-го Волжского армейского корпуса колчаковской армии генерал-майор Владимир Оскарович Каппель. 1919 г.

Весьма вероятно, что проект сохранения за соединением масштабов корпуса, который сложился к началу января 1919 г., стал результатом проведенных генералом В.О. Каппелем переговоров с главным командованием. Генералу пришлось преодолевать предубеждение против себя и своего соединения как составной части Народной армии эсеровского Комуча, а также бороться с индифферентностью руководства колчаковского военного ведомства. В Сибири формировались свои, областные войска, а корпус В.О. Каппеля не вызывал в Ставке интереса. «Ставка относилась достаточно холодно, как, впрочем, и ко всему фронту, к успешному возвращению корпуса Каппеля: она носилась с собственным проектом новых формирований в восемь пехотных дивизий»¹¹, – отмечал С.А. Щепихин. Пренебрежение нуждами корпуса со стороны главного командования и штабов колчаковских армий послужило главным препятствием к развертыванию мощного боевого соединения. Однако существовали и объективные трудности, связанные с непопулярностью мобилизаций у населения и ограниченностью источников комплектования и снабжения войск. В основном из-за нежелания народа воевать ни одна из частей враждовавших сторон в 1918–1919 гг. не достигала численности, соответствовавшей принятым в армиях штатам.

3 января 1919 г. последовал приказ Верховного правителя и Верховного главнокомандующего № 94, который гласил: «Сводный Корпус переименован в “1-й Волжский армейский корпус”, в состав которого входят: отдельная Самарская стрелковая бригада, отдельная Казанская стрелковая бригада, отдельная Симбирская стрелковая бригада и 1-й Троицкий кадровый полк»¹². Каждая бригада корпуса предполагалась в двухполковом составе. Районами расквартирования бригад назначались города Курган, Петропавловск и Челябинск (штаб корпуса в г. Кургане). С 1 февраля корпус поступил в непосредственное подчинение Ставки, составив резерв Верховного главнокомандующего¹³.

Однако указанное решение также не стало окончательным. Начальник штаба Ставки Верховного главнокомандующего генерал-майор Д.А. Лебедев¹⁴ внес в проект изменения. Надо полагать, что они были связаны с личной встречей А.В. Колчака и В.О. Каппеля, произошедшей впервые и состоявшейся 10–11 февраля в Челябинске. Сохранился приказ Верховного правителя от 9 февраля: «…завтра[,] десятого[,] вызвать [в] Челябинск генерала Каппеля[,] если его нет [в] городе»¹⁵, а уже 12 февраля Д.А. Лебедев отвечал на запрос А.В. Колчака о принятых к формированию Волжского корпуса мерах.

Начальник штаба сообщил: «Вопрос формирования корпуса Каппеля мной уже обсужден и решен, начали приводить [в] исполнение. Корпус расположится [в] районе Курган – Петропавловск»¹⁶. Д.А. Лебедев предполагал, что в составе корпуса, в изменение прежнего проекта, «будет формироваться 3 дивизии из 3-х полков и егерского батальона каждая, по одному легкому артиллерийскому дивизиону из 3-х–4-х орудийных батарей на каждую дивизию, 3 гаубичные 48-линейные батареи на корпус, одна 4-орудийная тяжелая батарея, бригада конницы, которая уже имеется в корпусе…»¹⁷

27 февраля 1919 г. А.В. Колчак утвердил разработанный в Ставке проект, который значительно расширил масштабы переформирований. В соответствии с ним В.О. Каппель получил задачу развернуть корпус в составе 3-х стрелковых дивизий (1-й Самарской, 3-й Симбирской и 13-й Казанской) – каждая из 3-х стрелковых полков, егерского батальона, стрелкового артиллерийского дивизиона, отдельной гаубичной (48-линейной) батареи, отдельного конного из 2-х эскадронов дивизиона, инженерного отряда, полевого подвижного лазарета, санитарного транспорта и дивизионного обоза. В составе корпуса также планировалось сформировать отдельную кавалерийскую бригаду (из 2-х кавалерийских полков 4-эскадронного состава), отдельную конную батарею, телеграфную роту, отдельную полевую гаубичную батарею, подвижную артиллерийскую мастерскую. Планируемая в составе корпуса кадровая бригада должна была состоять из 3-х кадровых стрелковых полков, отдельной кадровой инженерной роты, кадрового артиллерийского дивизиона (легкая и гаубичная батареи) и кадрового эскадрона. Готовность корпуса планировалась Ставкой уже к началу апреля, с предполагаемой численностью более 40 тыс. человек.

Задача являлась весьма масштабной и требовала от командира 1-го Волжского армейского корпуса интенсивной организационной работы. Корпус должен был стать стратегическим резервом Верховного главнокомандующего и подчиняться непосредственно Ставке. «Корпусу придается значение ударного, который по указанию Верховного главнокомандующего последовательно бьет на различных направлениях. <...> Мы должны лучше пожертвовать маленькими успехами теперь, чтобы получить крупный стратегический успех, который даст нам хорошо сформированный корпус генерала Каппеля»¹⁸, – докладывал А.В. Колчаку генерал Д.А. Лебедев.

Однако непоследовательность Ставки в реализации собственного проекта не позволила в полной мере использовать усилия генерала В.О. Каппеля по созданию соединения с высокими боевыми качествами. По воспоминаниям одного из участников Гражданской войны на востоке России, Каппеля «затирали и не давали ему ходу <…> Я помню его в Омске (зима 1918–1919 гг.), в простом вагоне четвертого класса. Он приехал хлопотать о снаряжении для своих волжан. “Я уверен, что мне не дадут сформировать даже дивизии и пошлют затычкой!” – жаловался он»¹⁹.

Вернувшись в Курган в начале марта, В.О. Каппель приступил к развертыванию корпуса. Стрелковые полки он приказал формировать в составе батальонов из 3-х стрелковых и одной пулеметной роты, предполагая позднее довести количество стрелковых рот до 4-х, как требовало штатное расписание. Все подразделения и части, кроме егерских батальонов и эскадронов конницы, он планировал укомплектовывать одновременно, создавая кадровую основу в ожидании прибытия пополнений. Конные эскадроны и егерские батальоны должны были развертываться последовательно: приступать к формированию очередной части разрешалось только в тот момент, когда уже сформированная получала ⅔ своего состава²⁰.

Корпус прибыл в тыл обескровленным. К началу 1919 г. в составе Самарской бригады насчитывалось 744 штыка, 256 офицеров; в Казанской – соответственно 681 и 399; в Симбирской – 763 и 113; батальон Учредительного собрания и Русско-чешский полк вместе составляли 1017 штыков при 28 офицерах²¹. Итого: 3205 рядовых при 796 офицерах. В составе корпуса находились артиллерия и конные части корнета Б.К. Фортунатова²² и подполковника К.П. Нечаева²³ (не более 150 сабель). При переходе в тыл корпус был лишен ряда оренбургских, башкирских частей, батарей, пулеметов, обозов, лошадей, кухонь и т. д., переданных в Западную армию²⁴. Пулеметов корпусом было отдано около 130²⁵.

Непредвиденные трудности в деле развертывания корпуса начались в январе 1919 г. Пока не был определен источник пополнений, меры по развертыванию корпуса носили характер паллиативных. В январе – феврале он получил не более 3–5 тыс. человек за счет включения в его состав солдат Русско-чешского полка, 1-й Степной Сибирской кадровой дивизии и т. д. Однако эти, весьма ограниченные, пополнения не решали остро стоявших вопросов укомплектования корпуса. Начальник штаба Ставки в докладе А.В. Колчаку оценивал количественный состав корпуса на начало февраля в 10 тыс. человек²⁶.

Новые пополнения должны были производиться в рамках намеченных мероприятий по формированию стратегического резерва Ставки. Первоначально для проведения мобилизаций корпусу планировалось предоставить уезды. Генерал Д.А. Лебедев докладывал Верховному главнокомандующему: «… три тысячи даст генерал Гайда²⁷ из мобилизованных пермяков <...> Нужно еще не менее двадцати тысяч, этих людей наберем из числа мобилизованных [в] тыловых уездах армий, преимущественно Сибирской, что генерал Гайда обещал»²⁸.

Вскоре оказалось, что выделение уездов для корпуса не представляется возможным. «Тут сказалась некоторая автономность армий; ни Сибирская армия, ни Западная не давали пополнения людьми, так как каждая была занята всецело пополнением и формированием “своих” частей; лошади были получены из Западной армии, несколько с опозданием она же дала и часть людей»²⁹, – вспоминал генерал-лейтенант К.В. Сахаров³⁰, сменивший в июне 1919 г. генерала М.В. Ханжина на посту командующего Западной армией.

16 февраля командующий Сибирской армией генерал-лейтенант Р. Гайда отказался выделять в распоряжение корпуса какие-либо территории³¹. Вместо этого В.О. Каппелю было предложено сообщить, какое количество пополнений, к какому сроку и куда необходимо прислать. В.О. Каппель просил 26 тыс. человек³², которых предлагал направлять в корпус несколькими партиями в течение марта. Штаб армии принял обязательство, что призываемые сроков с 1914 г. по 1919 г.³³ (т. е. 1894–1899 годов рождения) Тюменского, Ишимского, Ялуторовского, Тобольского и Березовского уездов, после удовлетворения потребности Сибирской армии, будут посланы в Курган, а мобилизационные пункты «для облегчения перевозки <...> направят мобилизованных после приема домой [с] обязательством не позднее 20 марта явиться прямо в Курган в штаб ген[ерала] Каппеля. Недостающее после этого до 26 000 число мобилизованных будет передано по жел[езной] д[ороге] из набора прочих уездов»³⁴.

Однако график поставки людских ресурсов был сорван. В период с 15 февраля по 20 марта в дивизии корпуса в качестве пополнений поступило 2653 нижних чина, а также 7 офицеров и 4 чиновника³⁵. К 9 апреля корпус получил от Сибирской армии лишь 9415 мобилизованных³⁶ вместо 26 тыс. Штаб Сибирской армии оправдывал недостачу контингента новобранцев тем обстоятельством, что по уточнении мобилизационного плана число набираемых по мобилизации лиц по объективным причинам было сокращено до 11 тыс.³⁷ Поставленному перед этим фактом командованию корпуса пришлось возмещать недостающее количество личного состава за счет принятия в корпус военнопленных. Даже начальник штаба Западной армии генерал С.А. Щепихин, являвшийся противником подобных методов комплектования войск, признавал: «Увы, выхода не было – был один компромисс: укомплектовать наполовину красноармейцами, наполовину молодежью, мобилизованными»³⁸.

К началу 1919 г. колчаковское командование было вынуждено обратиться к многочисленным контингентам сдававшихся в плен красноармейцев для укомплектования армии. Зимой 1919 г. пленные десятками тысяч поступали в овладевшую Пермью Сибирскую армию генерала Р. Гайды, а затем в большом количестве захватывались продвигавшимися к Волге войсками Западной армии генерала М.В. Ханжина. После отбора они принимались на службу в колчаковскую армию.

Пленные красноармейцы небольшими партиями начали поступать в корпус еще в феврале 1919 г. В марте и апреле их прибыло несколько тысяч. Военнопленные в значительном количестве влились в ряды корпуса; офицеры корпуса так их и называли: «красное пополнение»³⁹.

Документы свидетельствуют, что из 20 514 нижних чинов⁴⁰, поступивших на пополнение корпуса с февраля по апрель 1919 г., 8752 (43 %) были набраны из числа военнопленных. По докладу начальника штаба Ставки генерала Д.А. Лебедева, в корпус присылали красноармейцев «уже отсортированных, только крестьян, насильно схваченных большевиками»⁴¹. Генерал С.А. Щепихин, напротив, скептически оценивал работу по отбору пополнений из числа красноармейцев. «Боже, что это были за контингенты! Никакая система выбора не могла бы гарантировать успех: 10–15 % агитаторов наверное можно было получить в этом хаосе»⁴².

В.О. Каппель рассчитывал, что за несколько месяцев солдаты получат надлежащую подготовку, будет проведена серьезная работа по воспитанию личного состава. «Каппель надеялся, что его надежные кадры поглотят всех шатающихся и даже красноармейцев, – утверждал П.П. Петров. – Может быть, это и было бы так, если бы времени для работы было больше и если бы не пришлось выступать на фронт до окончания работ, частями»⁴³.

1-й Волжский армейский корпус, выросший на основе добровольческих формирований, являлся соединением совершенно иного характера, чем отряды В.О. Каппеля периода 1918 г. «Влив в свой корпус красноармейцев, Каппель поставил свою часть, что называется, вне всякого закона организационного развития: это была ни добровольческая, ни регулярная часть; эта была часть mix»⁴⁴, – отмечал С.А. Щепихин. Значительная часть мобилизованных бойцов и бывших военнопленных резко отрицательно относилась к участию в Гражданской войне. Попадали в части и агитаторы противника. Костяк корпуса, состоявший из добровольцев и отличавшийся известной стойкостью, был ослаблен.

С.А. Щепихин, оспаривавший целесообразность укомплектований военнопленными, обвинял командующего Волжским корпусом в том, что за счет увеличения личного состава он лишил корпус прежней боеспособности. «…Каппель ставил свой корпус сразу, единолично своим решением, на регулярные рельсы, забыв, что этим самым он приносил в жертву своих же добровольцев»⁴⁵. Сергей Арефьевич называл в качестве одной из причин принятого В.О. Каппелем решения честолюбивые помыслы; однако другим главным побуждением любой ценой увеличить количественный состав и, следовательно, мощь корпуса, он признавал стремление командира корпуса оказать поддержку добровольцам, целиком принявшим на себя дело сопротивления Красной армии осенью 1918 г.

Для военачальников колчаковской армии становилось все более очевидным, что РККА превращается в мощную силу. Малочисленные добровольческие соединения больше не смогли бы оказывать ей серьезного отпора, а тем более, выполнять задачи наступательного характера. В то же время, даже если бы состав корпуса оставался неизменным, пополнения из состава мобилизованных сибиряков, рано или поздно, становились неизбежными, а крестьяне Сибири оказались не менее подвержены влиянию агитации левых партий, чем военнопленные – жители Центральной России.

По свидетельству генерала С.А. Щепихина, первоначально командование планировало, что корпус «будет готов не раньше как месяцев через 3–4, дай бог, к середине мая, а то и июня»⁴⁶. На деле этого не получилось. Значительная часть пополнений поступила в корпус слишком поздно, что лишило командование времени для подготовки новобранцев к участию в военных действиях. Людей не успевали не только влить в коллектив, но и преподать им приемы обращения с оружием и тактику боя. В войсках велась неприятельская агитация, и немало солдат отзывалось на лозунги леворадикальных партий. С.А. Щепихин обвинял начальника штаба корпуса полковника С.Н. Барышникова⁴⁷ в халатном отношении к распределению пополнений: «Все части получили 35 % красноармейцев, но не все их могли переварить в таком количестве»⁴⁸. И хотя позднее часть пополнений ассимилировалась и сражалась наравне с добровольцами, боевая деятельность корпуса, в основном, обеспечивалась за счет старых кадров.

По свидетельству самого В.О. Каппеля, части корпуса «должны были пополняться самым разнообразным составом и лишь с наступлением в поход начали получать что им необходимо»⁴⁹. К концу апреля численный состав соединения оставался далеко не полным и не насчитывал ⅔ требуемого по штатному расписанию. На 27 апреля он составлял 25 045 чел., из которых 1718 числились больными; следовательно, наличный состав был 23 327 чел.⁵⁰ Строевых солдат – непосредственного боевого элемента – насчитывалось еще менее. 1-я Самарская дивизия имела рядовых 4681, 3-я Симбирская – 5457, 13-я Казанская – 6087, Волжская отдельная кавалерийская бригада – 734 солдата (всего – 16 959 чел.).

22 апреля, за несколько дней до начала выдвижения корпуса на фронт, командование Западной армии предложило корпусу получить пополнения в занятых весной 1919 г. Белебеевском и Бугульминском уездах, с явкой новобранцев на мобилизационные пункты, соответственно, 1 и 10 мая. Однако в указанные сроки на территории этих районов развернулись активные военные действия, а вскоре они вообще были потеряны белыми, поэтому проведение мобилизации в них не могло достичь успеха.

Немало усилий и изобретательности пришлось употребить штабу В.О. Каппеля, чтобы добиться обеспечения войск 1-го Волжского армейского корпуса военным оборудованием и снаряжением, конским составом и фуражом. Укомплектование конским составом проходило так же неудовлетворительно, как и пополнение людьми: вместо требовавшихся корпусу 12 тыс. лошадей он получил всего 3,5 тыс., и то лишь тогда, когда стало известно о скорой отправке корпуса на фронт⁵¹. Остальных лошадей корпус вынужден был получать, уже находясь в боевой обстановке, откомандировывая за ними специальные команды.

Тяжелым было положение корпуса с повозками и транспортами, походными кухнями и т. д. После Первой мировой войны немало военного имущества Императорской армии было присвоено населением. По рассказам одного из офицеров Волжского корпуса, штаб предпринимал усилия для его приобретения. В.О. Каппель объявил в районах формирования конскую мобилизацию, платные реквизиции фуража, повозок и военного имущества⁵². «Волжане, как муравьи, частным образом из всех городов Сибири тянули в корпус добротные обозные повозки, пулеметы и пулеметные двуколки, телефонные аппараты, кухни и другое военное добро, необходимое для формирования своего корпуса»⁵³. Корпусу к моменту отправления на фронт требовалось около 100 походных кухонь. При этом он не мог получить 20 кухонь, заказанные штабом в Златоусте: главный начальник снабжений Западной армии генерал-майор А.Г. Георгиевский⁵⁴, по докладу самого В.О. Каппеля начальнику штаба армии, «воспретил ими воспользоваться, так как все подобные заказы по изготовлению должны поступать в его распоряжение»⁵⁵.

По свидетельству С.А. Щепихина, срыв графика пополнения и снабжения 1-го Волжского корпуса заставил В.О. Каппеля «со своим штабом переселиться неофициально в Омск и там в прямом смысле слова обивать пороги разных высоких учреждений, чтобы добыть, а зачастую и безрезультатно, чего-либо для своего корпуса»⁵⁶. Не случайно, из 4-х месяцев, пока шло формирование, В.О. Каппель находился в командировках не менее 2-х: с 1 по 27 января и с 7 февраля по 6 марта⁵⁷.

Проблема снабжения корпуса обмундированием разрешилась более благоприятно: эту задачу «взяла на себя британская военная миссия генерала А. Нокса»⁵⁸. Благодаря хозяйственной деятельности генерала (Альфред Нокс⁵⁹ лично распределял все получаемое из Англии снаряжение) корпус получил отличное обмундирование единого образца. По свидетельству современников, генерал А. Нокс не ограничился только хозяйственной деятельностью. «Нокс, вероятно незаметно для себя, увлекаясь своим детищем, корпусом Каппеля, влез постепенно во всю его внутреннюю жизнь, расширив область своих интересов»⁶⁰, – писал С.А. Щепихин. Части корпуса получили инструкторов, занимавшихся с офицерами и солдатами боевой подготовкой. Несмотря на это, значительное количество людей отправилось на фронт недостаточно подготовленным: многие прибыли в корпус лишь в апреле и успели пройти не более 2-х недель обучения.

Неудовлетворительный ход формирования Волжского корпуса не препятствовал Ставке и Западной армии использовать его части в различных целях. Так, в начале апреля батальон 1-го Самарского полка был вытребован в Омск для охраны Ставки «до конца апреля, когда батальон полностью будет возвращен на присоединение корпусу»⁶¹. Это был лучший контингент – опытные, закаленные в боях, добровольно вступившие в антисоветские войска солдаты и офицеры. Каппель неоднократно просил командование о возвращении батальона, однако его удерживали в Омске до лета 1919 г. Другие части корпуса выезжали для подавления восстаний в Сибири; при этом в карательных акциях командир корпуса лично не участвовал.

Одно из крупнейших сибирских восстаний развернулось в конце марта 1919 г. в Кустанайском уезде. Масштаб движения, активное участие в котором приняло население Кустаная, потребовал привлечения воинских частей для его подавления. На борьбу с восставшими были направлены оренбургские казаки и части корпуса В.О. Каппеля. Сначала из состава корпуса был выслан сводный отряд от 3-й Симбирской дивизии под командованием подполковника Ивановского, выступивший 1 апреля: батальон пехоты, 2 орудия и 2 эскадрона конницы. Однако вслед этому отряду, по приказу Ставки, 6 апреля отправился стрелковый полк с батареей и полуэскадроном кавалерии под начальством подполковника Н.П. Сахарова⁶², на которого было возложено руководство всей операцией. Кустанай был взят 9 апреля, после чего откомандированные войска вернулись к корпусу.

В начале мая 1919 г. Ставка вновь затребовала бригаду 1-го Волжского армейского корпуса на подавление повстанческого движения в районе Красноярска. В.О. Каппель на это возразил, что «командирование отряда из состава корпуса вызовет очень продолжительное его отсутствие», а, принимая во внимание, что волжан ожидают на фронте, при отправлении в «особую командировку» 2-х из 3-х составляющих 1-ю Самарскую дивизию полков, она «на очень продолжительное время выйдет из состава корпуса и будет лишена возможности принять участие в боевых действиях на внешнем фронте»⁶³. В результате под Красноярск был отправлен лишь один 3-й Ставропольский полк из состава 1-й Самарской дивизии, который был возвращен корпусу лишь в последние дни июля.

Весна 1919 г. была ознаменована успешным наступлением колчаковской Западной армии в составе 2-го Уфимского, 3-го Уральского горных стрелков и 6-го Уральского корпусов. Наступление началось 6 марта, и в ходе него белым удалось прорвать фронт 5-й Красной армии, разгромить ее дивизии, занять Уфу, Стерлитамак, Белебей, Бугульму, Бугуруслан, Чистополь, выйти на подступы к Волге.

Однако к середине апреля наступление начало захлебываться. В войсках Западной армии появились признаки усталости, в боях ею были понесены высокие потери. Из-за половодья продвижение колчаковцев остановилось; прервались сообщения с тылом, резко ухудшилось снабжение. Армии А.В. Колчака растянулись на обширном фронте, не имея значительных резервов. Западная армия оголила свой левый фланг, против которого сосредоточивались оставшиеся боеспособными армии красных. Происходило то, о чем офицеры штаба армии предупреждали Верховного главнокомандующего еще в феврале, когда на проводимом Колчаком совещании адмирал требовал начала решительных действий: «Удар накоротке – да, но дальнейшее наступление должно питаться из глубины: мы резервов не имеем… <...> Нас поглотит пространство»⁶⁴.

Уже в начале апреля колчаковское главное командование планировало сосредоточить 1-й Волжский корпус в районе Уфы, оставляя его в качестве резерва Верховного главнокомандующего. Приказ начальника штаба Ставки последовал в день Христова Воскресения – 19 апреля: «Первый Волжский корпус сосредоточить в районе Сергиевска в резерве Верховного главнокомандующего, на довольствии Западной армии; начать перевозку в конце пасхальной недели»⁶⁵.

В.О. Каппель пытался предотвратить выступление не закончившего формирование 1-го Волжского корпуса на фронт, сообщая в Ставку: «Исключительные условия снабжения корпуса, необходимость досылать обмундирование, лошадей, к приемке которых только что приступили, обоз, поставит корпус в невозможные условия»⁶⁶. Видя бесплодность этих переговоров и понимая, что слабость корпуса можно компенсировать лишь его сосредоточением, В.О. Каппель постарался не допустить использования частей по отдельности: «Крайне желательно ввиду неготовности корпуса части его не распылять… <…> Мне кажется, что, имея в виду достижение боевой задачи, было бы выгоднее временно уступить территорию, но зато сохранить сплоченные части до их сосредоточения, дабы иметь возможность вслед за тем сильным ударом вновь вести крупную операцию»⁶⁷.

Погрузка частей корпуса в эшелоны началась 27 апреля. Волжский корпус частями перевозился на фронт, пополняясь на ходу людьми, лошадьми и материально-техническими средствами. Первые неудачи на фронте не были еще широко известными; их масштаб казался незначительным, последствия – легко устранимыми. Убедительные успехи в наступлении Западной армии, помощь союзников, слухи о шатком положении советской власти в европейской части страны порождали в среде добровольцев уверенность в том, что вскоре, после очищения от врага центра России, большевизм, влиянием которого белые объясняли свои внутриполитические неудачи, будет изжит, и обновленная Родина вновь приступит к мирному труду. Весну 1919 г. характеризовало главное, заветное стремление, «чеховское – “в Москву, в Москву”, – слово, владевшее всеми, от первого генерала до последнего солдата»⁶⁸.

Сибирская газета «Вперед!» так описывала движение эшелонов с частями корпуса на фронт: «Веселые, бодрые, сильные и спокойно-великие едут грудью защищать гибнущую Родину, поэтому и весело им, поэтому так беспечны и звучны их голоса, что знают они свою правоту, что знают святость дела, святость и величие жертвы, которую они приносят любимой отчизне, милому народу.

Где-то поют частушки, рядом в открытую дверь вагона-теплушки видно, как кто-то откалывает трепака под подмывающие нотки гармоники. Где-то, покрывая всех, поют “Шарабан”:

Я мальчишка, Ты девчонка,

Я в штанишках, А ты в юбчонке!..

Над вагоном реет флаг, а на вагоне сбоку гордая, смелая надпись:

– “С нами Бог и Каппель, а впереди Москва!”

Мчится поезд, лохмотья дыма разбрасывает ветер, и дым вытянулся через весь эшелон. С нами Бог!»⁶⁹

1 Каппель Владимир Оскарович (1883–1920) – российский военный деятель, генерал-лейтенант (1919). Из дворян. Окончил Николаевское кавалерийское училище (1903), Николаевскую Военную академию (1913), годовой курс Офицерской кавалерийской школы (1914). Участник Первой мировой войны. В мае 1918 г. на службе в РККА. После захвата чехословаками 8 июня 1918 г. Самары перешел в Народную армию Комуча. Начальник Самарской добровольческой дружины. Командующий 1-й Самарской дивизии Народной армии. Командующий войсками Казанской и Симбирской групп Поволжского фронта (с 18 августа 1918), Сводного корпуса (24 сентября 1918), сводной Симбирской группы войск Поволжского фронта (3 октября 1918), Сводного корпуса (17 октября 1918), входящего в состав войск Самарской группы. С 3 января 1919 г. – командир 1-го Волжского армейского корпуса колчаковской армии, с 14 июля 1919 г. – командующий Волжской армейской группой, с 4 ноября – командующий Московской группой армий, с 11 декабря – главнокомандующий армиями Восточного фронта. Умер от воспаления легких на ст. Утай под Иркутском. Один из наиболее авторитетных военачальников колчаковской армии.

2 См.: Бринюк Н.Ю. Военные будни «волжан» генерала В.О. Каппеля (1918 г.) // Война и повседневная жизнь населения России XVII–XX вв. (к 100-летию начала Первой мировой войны): материалы междунар. науч. конф., 14–16 марта 2014 г. СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2014. С. 277–283.

3 Ханжин Михаил Васильевич (1871–1961) – русский военный деятель, генерал от артиллерии (1919). Из оренбургских казаков. Окончил Михайловское артиллерийское училище (1893), Михайловскую артиллерийскую академию (1899), Офицерскую артиллерийскую школу (1903). Участник Русско-японской и Первой мировой войн, последнюю из которых окончил в должности полевого генерал-инспектора артиллерии при штабе Верховного главнокомандующего. В 1918 г. – в войсках Временного Сибирского правительства: командир 3-го Уральского армейского корпуса. Командующий Западной армией адмирала А.В. Колчака (24 декабря 1918 – 20 июня 1919). Руководил успешным наступлением армии весной 1919 г. После увольнения с должности – в распоряжении Верховного главнокомандующего. В октябре 1919 г. – военный министр омского правительства. В начале 1920 г. эмигрировал; жил в Китае. В 1946 г. арестован советской контрразведкой; осужден на 10 лет тюремного заключения. Освобожден по амнистии; проживал в Казахстане.

4 Колчак Александр Васильевич (1874–1920) – русский военно-морской и политический деятель, ученый-полярник, адмирал (1918). Из дворян. Окончил Морской кадетский корпус (1894). Участник Русско-японской и Первой мировой войн. С октября 1918 г. военный и морской министр Уфимской директории. В результате переворота 18 ноября 1918 г. сосредоточил в своих руках всю полноту военной и гражданской власти, произведен в чин адмирала и провозглашен Верховным правителем Русского государства и Верховным главнокомандующим всех Сухопутных и Морских Вооруженных Сил России. 25 июня 1919 г., после признания его власти главкомом ВСЮР А.И. Деникиным, объявил о создании единой Русской армии и о своем вступлении в верховное главнокомандование ею. 4 января 1920 г. сложил с себя это звание и передал его главкому ВСЮР генералу А.И. Деникину. 15 января в Иркутске командованием Чехословацкого корпуса выдан эсеровскому «Политическому центру». По постановлению Иркутского ВРК расстрелян 7 февраля 1920 г.

5 Комитет членов Всероссийского Учредительного Собрания (Комуч) – правительство, сформированное в Самаре в июне 1918 г. депутатами Учредительного собрания, разогнанного большевиками 5 января 1918 г., – в основном, представителями партии социалистов-революционеров. Претендовал на всероссийский статус. Комуч провозглашал сохранение завоеваний Февральской революции и продолжение войны с Германией, пытался осуществить политическую программу партии социалистов-революционеров. Председателем Комуча был избран В.К. Вольский. Однако в связи с условиями Гражданской войны проведение реформ было свернуто. Не получив активной поддержки населения, Комуч не смог противостоять большевикам, вытеснившим его с территории Поволжья. Правительство просуществовало всего 4 месяца и в сентябре 1918 г. было сменено Директорией, носившей гораздо более консервативный характер.

6 Петров Павел Петрович (1882–1967) – русский военный деятель, генералмайор (1919). Из крестьян. Окончил Санкт-Петербургское юнкерское училище (1906), Николаевскую Военную академию (1913). Участник Первой мировой войны. В 1918 г. в РККА, с июня 1918 г. – в Белом движении. Начальник оперативного отдела штаба Народной армии Комуча; генерал-квартирмейстер штаба Самарской группы Западного фронта Уфимской директории. В 1919 г. – начальник штаба 6-го Уральского армейского стрелкового корпуса, дежурный генерал, затем помощник главного начальника снабжения в штабе Западной армии; начальник 4-й Уфимской стрелковой дивизии. Участвовал в Гражданской войне в Забайкалье и Приморье. С 1922 г. в эмиграции в Китае, Японии, после 1947 г. – в США. Автор воспоминаний и исследований по военной истории.

7 Петров П.П. От Волги до Тихого океана в рядах белых. Воспоминания. Рига: Изд-во М. Дидковского, 1930. С. 84.

8 Российский государственный военный архив (Далее – РГВА). Ф. 39624. Оп. 1. Д. 39. Л. 25 об.

9 Щепихин Сергей Арефьевич (1880–1948) – русский военный деятель, генерал-майор (1918). Из уральских казаков. Окончил Николаевское кавалерийское училище (1900), Николаевскую академию Генерального штаба (1908). Участник Русско-японской и Первой мировой войн. В 1918 г. – начальник войскового штаба и заместитель командующего войсками Уральского казачьего войска. Из-за конфликта с членами Войскового правительства смещен с должности 5 июня 1918 г. В Народной армии Комуча: с 15 августа начальник полевого штаба Поволжского фронта, затем начальник штаба Самарской группы войск. Начальник штаба Западной армии А.В. Колчака (24 декабря 1918 – 20 мая 1919). Руководил разработкой и проведением наступательной операции армии весной 1919 г. С мая 1919 г. – начальник снабжения Южной армии, которая в районе Троицка была отрезана красными от Западной армии и тыловых путей и в тяжелых условиях с большими потерями отступила через Туркестан в Сибирь. С ноября 1919 г. – начальник штаба 2-й армии. С 1920 г. в эмиграции в Турции, затем в Чехословакии. Автор воспоминаний.

10 РГВА. Ф. 39500. Оп. 1. Д. 20. Л. 254 об.–256.

11 Щепихин С.А. Сибирь при Колчаке (в 3-х частях). Рукопись, автограф. Прага. Сост. февраль 1930. Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. 6605. Оп. 1. Д. 8. Л. 62 об. См. также: Каппель и каппелевцы. 2-е изд., испр. и доп. М.: НП «Посев», 2007. С. 348.

12 РГВА. Ф. 39500. Оп. 1. Д. 62. Л. 4.

13 Там же. Л. 38.

14 Лебедев Дмитрий Антонович (1883–1928) – русский военный деятель, генерал-майор (1919), Из дворян. Окончил Михайловское артиллерийское училище (1903). Николаевскую академию Генерального штаба (1911). Участник Русско-японской и Первой мировой войн. С конца 1917 г. – в Добровольческой армии генерала Л.Г. Корнилова. Командирован в Сибирь в качестве представителя Добровольческой армии. Участник переворота 18 ноября 1918 г. в Омске. Временно исполняющий обязанности начальника штаба Ставки Верховного главнокомандующего (с 21 ноября), одновременно – военный министр (с 23 мая 1919). 10 августа 1919 г. уволен с поста начальника штаба Ставки, 12 августа – с должности военного министра. Командующий Степной отдельной группой войск, затем командир Уральской группы войск. Директор Русского Восточного кадетского корпуса во Владивостоке (1920). В 1922 г. – помощник воеводы Земской рати генерала М.К. Дитерихса, затем начальник милиции охраны полуострова Муравьева-Амурского, при эвакуации белых из Владивостока – командир Урало-егерского отряда. В эмиграции в Китае.

15 РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 412. Л. 10.

16 Там же. Л. 51.

17 Там же. Л. 51–51 об.

18 Там же. Л. 51 об.–52 об.

19 Балмасов С.С. Боевой путь конных подразделений отдельной Волжской кавалерийской бригады и отдельного Волжского конно-егерского дивизиона корпуса генерала Каппеля // Каппель и каппелевцы. М.: НП «Посев», 2003. С. 502–503.

20 РГВА. Ф. 39500. Оп. 1. Д. 62. Л. 102–104.

21 Там же. Д. 70. Л. 2, 3, 61; Ф. 39624. Оп. 1. Д. 39. Л. 20, 25.

22 Фортунатов Борис Константинович (1886–?) – российский политический и военный деятель, зоолог, писатель. Из семьи судебного деятеля. Эсер. Участник Первой мировой и Гражданской войн. Член Всероссийского Учредительного собрания. В 1918 г. один из руководителей нелегального эсеровского антисоветского движения в Поволжье. Член штаба Народной армии в Самаре. Воевал рядовым в отряде В.О. Каппеля, командующий Волжским конно-егерским дивизионом, корнет. Воевал в составе 1-го Волжского армейского корпуса. В августе 1919 г. увел свои войска в район Каспия, а затем на Северный Кавказ; в походе погибли почти все участники отряда. Впоследствии в РККА, в 1-й конной армии. В 1920 г. получил мандат на охрану заповедника Аскания-Нова, отошел от политической деятельности, занялся зоологическими исследованиями и писательским трудом. В 1933 г. репрессирован. Умер в больнице Карлага.

23 Нечаев Константин Петрович (1883–1946) – русский военный деятель, генерал-лейтенант (1920). Из дворян. Окончил Тверское кавалерийское училище (1904). Участник Первой мировой войны. В 1918 г. в Народной армии Комуча, командир 1-го Казанского кавалерийского полка. С января 1919 г. – командир Волжской кавалерийской бригады 1-го Волжского армейского корпуса. В 1920 г. – в Дальневосточной армии, командир Волжского драгунского генерала Каппеля полка, начальник гарнизона г. Читы, начальник 1-й Сводной Маньчжурской атамана Семенова дивизии. В 1921 г. – командир Сводной кавалерийской бригады Южно-Уссурийского района. В эмиграции в Китае. Участник Гражданской войны в Китае, в результате ранения в которой потерял правую ногу. Участвовал в эмигрантских организациях, пропагандировал фашизм. После окончания Второй мировой войны вывезен советскими властями в Читу, осужден и казнен.

24 РГВА. Ф. 39500. Оп. 1. Д. 53. Л. 19–104.

25 Там же. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 412. Л. 52 об.

26 Там же. Л. 51 об.

27 Гайда Радола (Гейдль Рудольф, 1892–1948) – австро-венгерский, российский и чехословацкий военный и политический деятель, генерал-лейтенант (1919). Сын унтер-офицера. Получил фармацевтическое образование. Участвовал в Первой мировой войне в австро-венгерской, затем – черногорской армиях. С 1916 г. – в Русской армии, затем в Чехословацком корпусе. Активный участник свержения советской власти в Сибири (1918). Командир 2-й чехословацкой дивизии, затем командующий Северо-Уральским фронтом. В 1919 г. – в Русской армии адмирала А.В. Колчака: командующий Сибирской армией. 10 июля уволен из армии. Осенью 1919 г. был одним из организаторов восстания против Верховного правителя во Владивостоке. Выслан в Чехословакию, где занимал высшие военные должности. Лидер Национальной фашистской общины Чехословакии. После Второй мировой войны отбывал тюремное заключение за коллаборационизм.

28 РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 412. Л. 51 об.–52.

29 Сахаров К.В. Белая Сибирь // Восточный фронт адмирала Колчака. М.: Центрполиграф, 2004. С. 102.

30 Сахаров Константин Вячеславович (1881–1941) – русский военный деятель, генерал-лейтенант (1919). Из дворян. Окончил Николаевское инженерное училище (1901), Николаевскую академию Генерального штаба (1908). Участник Русско-японской и Первой мировой войн. В 1917 г. арестовывался большевиками, находился в заключении на протяжении 6 месяцев. С 1918 г. – в Белом движении на Востоке России. Начальник гарнизона о-ва Русского, начальник учебно-инструкторской школы во Владивостоке. В 1919 г. – генерал для поручений при Верховном главнокомандующем адмирале А.В. Колчаке; начальник штаба Западной армии (с 20 мая), командующий Западной (переименованной в 3-ю) армией (с 22 июня), с 10 октября – командующий Московской группой армий. С 4 ноября по 9 декабря – главнокомандующий Восточным фронтом. В январе 1920 г. назначен командующим 3-й армией. В войсках Российской Восточной окраины – командир 3-го стрелкового корпуса. Весной 1920 г. эмигрировал в Германию. Автор воспоминаний.

31 РГВА. Ф. 39500. Оп. 1. Д. 70. Л. 44.

32 Там же. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 412. Л. 151–151 об.

33 Там же. Ф. 39500. Оп. 1. Д. 70. Л. 57, 120.

34 Там же. Л. 57.

35 Там же. Л. 93.

36 Там же. Л. 120 об.

37 Там же. Л. 127–127 об.

38 Щепихин С.А. Указ. соч. Л. 63. См. также: Каппель и каппелевцы. 2-е изд. С. 349.

39 Там же. Л. 59.

40 РГВА. Ф. 39500. Оп. 1. Д. 70.

41 Там же. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 412. Л. 51 об.

42 Щепихин С.А. Указ. соч. Л. 63. См. также: Каппель и каппелевцы. 2-е изд. С. 349.

43 Петров П.П. Указ. соч. С. 85.

44 Щепихин С.А. Указ. соч. Л. 64. См. также: Каппель и каппелевцы. 2-е изд. С. 351.

45 Щепихин С.А. Указ. соч. Л. 64. См. также: Каппель и каппелевцы. 2-е изд. С. 351.

46 Щепихин С.А. Указ. соч. Л. 56 об. См. также: Каппель и каппелевцы. 2-е изд. С. 346.

47 Барышников Семен Нилович (1880–1933) – русский военный деятель, генерал-майор (1919). Из крестьян. Окончил Казанское пехотное юнкерское училище (1905), Николаевскую Военную академию (1914). Участник Первой мировой войны. В 1918 г. в Народной армии Комуча. С марта 1919 г. – начальник штаба 1-го Волжского армейского корпуса, затем – начальник штаба Волжской армейской группы В.О. Каппеля. С 5 ноября 1919 г. – начальник штаба Московской группы армий (3-й армии). Во время отступления через Сибирь возглавил армию и вывел ее из окружения партизанами. В марте – октябре 1920 г. – в Дальневосточной армии. В эмиграции в Китае, занимался книгоиздательством.

48 Щепихин С.А. Указ. соч. Л. 63. См. также: Каппель и каппелевцы. 2-е изд. С. 350.

49 РГВА. Ф. 39458. Оп. 1. Д. 11. Л. 110.

50 Там же. Ф. 39500. Оп. 1. Д. 70. Л. 320–321.

51 Там же. Д. 73. Л. 25.

52 Там же. Оп. 1. Д. 62. Л. 119.

53 Вырыпаев В.О. Каппелевцы // Каппель и каппелевцы. 2-е изд. С. 297.

54 Георгиевский Александр Герасимович (1868–1920) – русский военный деятель, генерал-майор (1917). Из семьи священнослужителей. Окончил Чугуевское пехотное юнкерское училище (1894), Николаевскую академию Генерального штаба (1904). Участник Русско-японской и Первой мировой войн. Участник Белого движения на Востоке России: начальник штаба, затем главный начальник Курганского ВО (ноябрь 1918 – август 1919), одновременно с февраля 1919 г. – и. д. главного начальника снабжений Западной армии. Главный начальник Тылового округа Восточного фронта (с 7 августа 1919). Попал в плен к красным под Красноярском; расстрелян.

55 РГВА. Ф. 39500. Оп. 1. Д. 70. Л. 153 об.

56 Щепихин С.А. Указ. соч. Л. 62 об. См. также: Каппель и каппелевцы. 2-е изд. С. 348.

57 РГВА. Ф. 39500. Оп. 1. Д. 62. Л. 1, 30, 42, 85.

58 Гагкуев Р.Г. Генерал Каппель // Каппель и каппелевцы. 2-е изд. С. 72.

59 Нокс Альфред Уильям (1870–1964) – британский военный деятель, генерал. Окончил Королевский военный колледж (1891), штабной колледж (1905). Служил в Генеральном штабе и Военном министерстве. В 1911–1918 гг. – британский военный атташе в России. Во время Первой мировой войны находился в Русской действующей армии. В 1918 г. направлен английским правительством на Дальний Восток. Сыграл большую роль в установлении диктатуры адмирала А.В. Колчака и ее военном строительстве. Сторонник оказания Антантой материальной помощи Белому движению. Ведал распределением поступающего из Великобритании снабжения для армии. Создал школу с британскими инструкторами для подготовки офицерского состава. В 1924–1945 гг. – депутат британского парламента. Автор книги о Русской армии во время Первой мировой войны.

60 Щепихин С.А. Указ. соч. Л. 62 об. См. также: Каппель и каппелевцы. 2-е изд. С. 349.

61 РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 274. Л. 184.

62 Сахаров Николай Павлович (1893–1951) – русский военный деятель, генерал-майор (1919). Из дворян. Учился в Московской Петровской сельскохозяйственной академии, выдержал экзамен на чин прапорщика в Тифлисском военном училище. Участник Первой мировой войны. В 1918 г. – в Народной армии Комуча: начальник Арского боевого участка Казани. Командир 3-го Казанского полка, впоследствии – 50-го Арского стрелкового полка 1-го Волжского армейского корпуса В.О. Каппеля. Осенью 1919 г. – помощник начальника, затем начальник 1-й Самарской стрелковой дивизии, с декабря – командир 1-й кадровой Волжской стрелковой бригады. В Дальневосточной армии – командир Отдельной Волжской генерала Каппеля бригады. В Приморье командовал Волжским полком, затем Поволжской бригадой, участвовал в Хабаровском походе. В эмиграции в Китае, затем в США.

63 РГВА. Ф. 39458. Оп. 1. Д. 7. Л. 11.

64 Щепихин С.А. Указ. соч. Л. 56 об. См. также: Ганин А.В. «Такой примитивный подход…» Челябинское совещание и планирование весеннего наступления Восточного фронта адмирала Колчака // Родина. 2008. № 11. С. 82.

65 РГВА. Ф. 39458. Оп. 1. Д. 7. Л. 1 об.

66 Цит. по: Каппель и каппелевцы. 2-е изд. С. 163.

67 Там же. С. 163–164.

68 Иванов В. В гражданской войне. (Из записок омского журналиста). Харбин, 1921. С. 2.

69 Вперед! Фронтовая ежедневная газета. 1919. № 86. 1 июля (18 июня).