Модели оружия в памятниках пазырыкской культуры, Лысов М.Ю. (Барнаул)

Министерство обороны Российской Федерации Российская Академия ракетных и артиллерийских наук Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи Война и оружие Новые исследования и материалы Труды Третьей Международной научно-практической конференции 16–18 мая 2012 года 

ВООРУЖЕНИЕ пазырыкской культуры неоднократно рассматривалось в многочисленных статьях и работах обобщающего характера¹. Зачастую публикации охватывают материалы с ограниченных территорий, не рассматривая всю совокупность имеющихся данных. В нашей статье использована большая часть введенных в научный оборот материалов, что дает возможность дать их достаточно объективную оценку.

Согласно результатам раскопок погребальных комплексов, население Алтая в скифо-сакское время имело три основных вида оружия – лук со стрелами, кинжалы и чеканы, что соответствует классическому комплексу вооружения южно-сибирского всадника-лучника. Легкая конница «пазырыкцев» обладала набором для ведения дистанционного боя (лук и стрелы), ближнего боя в конном и пешем строю (чеканы) и рукопашного боя в спешенном строю (кинжалы)².

Для памятников пазырыкской культуры характерно наличие большого количества вотивных предметов вооружения. Подавляющее большинство экземпляров является моделями, изготовленными специально для погребального обряда. В связи с этим одной из главных проблем в изучении вооружения пазырыкской культуры является разграничение боевого и ритуального оружия.

По имеющимся данным, на примыкающей с запада к Алтаю равнине, связанной с сакским миром, боевые кинжалы и чеканы изготовлялись преимущественно из железа уже на финальном этапе аржано-майэмирского времени. В ранних каменских и быстрянских комплексах представлены только железные экземпляры³. Несмотря на обилие в памятниках пазырыкской культуры бронзовых кинжалов, ситуация была, вероятнее всего, аналогичной.

В памятниках пазырыкской культуры вещественные остатки кинжалов зафиксированы в 110 из 177 погребений, в которых были обнаружены предметы вооружения. Это цельные железные и бронзовые кинжалы, а также их вотивные модели, изготовленные из бронзы, рога и дерева. Сведения об 11 предметах ограничены в публикациях только упоминаниями. Сохранность пяти экземпляров не позволяет дать им полную характеристику.

При морфологическом изучении рассматриваемой категории вещей следует обратить внимание на признаки, которые могут служить обозначением вотивности конкретного предмета. Основным таким маркером служит размер. Длина большей части бронзовых имитаций кинжалов колеблется от 19 до 22,5 см. Впрочем, встречаются изделия как меньших, так и больших параметров. Наличие и степень оформления наверший и перекрестий также может указывать на назначение кинжала. У многих вотивных изделий эти элементы лишь обозначены небольшими, плоскими, часто асимметричными выступами.

Основная масса бронзовых кинжалов, обнаруженных в пазырыкских погребениях, представляет собой уменьшенные имитации боевых оригиналов. Некоторые копии изготовлялись из ножей, которые затачивались со второй стороны и снабжались навершием (иногда деревянным)⁴.

К группе уменьшенных копий большинство исследователей относит все имитации кинжалов длиной 16–20 см. Для них характерна грубая обработка после литья, плоские, не проработанные и не орнаментированные составные части. Навершие и перекрестье обычно ясно выражены, часто подпрямоугольной и брусковидной формы, также встречаются тупоугольные и «бабочковидные» перекрестья. Примером может служить кинжал из могильника Уландрык-II, к. 7⁵. Это бронзовая копия с толстым подпрямоугольным навершием со скругленными углами, плоской рубчатой ручкой, «бабочковидным» перекрестьем, широким килевидным клинком с проступающим ребром жесткости. Он обладает следующими параметрами: общая длина – 21 см, длина клинка – 12 см, длина рукояти – 9 см, ширина основания клинка – 2,2 см, ширина черена – 1,8 см, длина черена – 6 см. Малая длина черена, немассивные и плоские детали не позволяют отнести его к боевым оригиналам или приближенным к ним копиям.

К миниатюрным копиям можно отнести все имитации длиной до 15–16 см. Обычно это плоские пластинчатые бронзовые изделия, со слабо выделенными навершием и перекрестьем, зачастую лишь в виде небольших, часто асимметричных выступов, без послелитейной обработки. Пропорции и баланс в таких изделиях сильно нарушены, часто длина рукояти превышает длину клинка или практически равна ей. Интересным примером изделия данной группы может служить бронзовая копия кинжала из памятника Боротал-II, к. 2⁶. Ее характеристики (общая длина – 11 см, длина клинка – 6,6 см, длина рукояти – 4,4 см, ширина основания клинка – 1,3 см, ширина черена – около 1 см, длина черена – 3 см) позволяют отнести данную модель к миниатюрным, поскольку наглядно демонстрируют невозможность использования в качестве оружия или хозяйственно-бытового изделия.

Особое внимание следует уделить спорной категории бронзовых кинжалов, по размерам приближенных к боевым, длиной 25–30 см. Подобные изделия относят как к боевым, так и к вотивным предметам, поэтому следует более четко вывести и разграничить параметры, определяющие принадлежность к одной из этих категорий. К рассматриваемой группе относятся кинжалы из памятников Уландрык-III, Тыткескень-VI, Кайнду, Кара-Тенеш и др.⁷ Такие изделия отличаются хорошо проработанными навершиями, иногда в виде голов грифонов, обращенных друг к другу, гладкой или рубчатой рукоятью, иногда она покрыта орнаментом, клинок часто имеет ребро жесткости. Яркий пример – кинжал из могильника ТыткескеньVI, к. 4⁸. Этот кинжал обладает следующими параметрами: общая длина – 25,3 см, длина клинка – 15,8 см, длина рукояти – 9,5 см, ширина основания клинка – 2,5 см, ширина черена – 1,5 см. При этих характеристиках его можно считать боевым, но смущает малая длина черена – 5,7 см, которая не позволяет свободно держать кинжал (кисть руки не помещается между навершием и перекрестьем). Возможно, данное изделие является копией боевого образца, но изготовлено специально для погребения в несколько уменьшенном виде, поскольку настоящий кинжал не мог быть помещен с усопшим в силу культовых или социальных причин. В целом, к изделиям этой группы следует проявить максимум внимания и более точно определить их место в классификации. 

Крайней формой вотивности можно считать изготовление копии из бронзового пластинчатого ножа. В данном случае у него затачивалась спинка, полностью или частично, имитируя обоюдоострый клинок кинжала. Иногда ножу добавлялось деревянное навершие – Уландрык-V, к. 1⁹, но чаще использовались ножи с кольцевидными или подовальными навершиями: Барбургазы-I, к. 21; Уландрык&III, к. 6. Модели, изготовленные из ножей, обычно вообще не имеют перекрестья, а навершия бывают изготовлены отдельно и даже из другого материала (дерева). В то же время по размерам они могут попадать в группы уменьшенных или миниатюрных моделей. В силу значительного морфологического различия таких моделей и копий, повторяющих форму боевых оригиналов, их следует выделить в отдельную группу имитаций кинжалов и использовать иные принципы их классификации, более сходные с применяемыми для изучения ножей.

Также одним из признаков функциональности кинжалов является длина черена. У большинства моделей она не позволяет зафиксировать его в руке, поскольку является явно недостаточной. Обычно длина черена не превышает 9 см. Наибольшая же длина зафиксирована у моделей с общей длиной 21–24 см, часто длинный черен имеется у моделей, которые являются явно не боевыми экземплярами (Кастахта, к. 28, к. 34; Малталу-IV, к. 18 и др.).

Рассмотренные материалы позволяют все кинжалы пазырыкской культуры разделить на боевые и вотивные. Последние, в свою очередь, делятся на несколько групп: приближенные к боевым, уменьшенные и миниатюрные копии. По основному признаку – размеру – их можно разграничить следующим образом:

1) боевые кинжалы: около 30 см и более;

2) модели, приближенные к боевым: 25–30 см;

3) уменьшенные модели: 16–23 см;

4) миниатюрные модели: менее 15 см.

В ходе исследования нами были рассмотрены 94 кинжала из погребений пазырыкской культуры. Опираясь на их размер, как основной признак, определяющий назначение рассматриваемого изделия, их можно распределить по указанным выше группам следующим образом.

В группу моделей, приближенных к боевым, вошли семь кинжалов. В то же время некоторые из них сложно отнести конкретно к второй или первой группе, поскольку они имеют признаки, характерные для боевых оригиналов. К таким спорным предметам относится железный кинжал из кургана № 1 могильника Уландрык-IV. Его общая длина около 28 см, изначальную длину определить сложно, поскольку он распался на две части. Данный кинжал имеет подовальное кольцевидное навершие, прорезную плоскую рукоять, слабо выделенное подпрямоугольное плоское перекрестье и уплощенный клинок. Сочетание признаков как боевого оружия (изготовлен из железа, значительная длина, черен длиной 7 см), так и модели (плоскостность основных элементов, отсутствие ребра жесткости, кольцевидное навершие, более характерное для ножей) вызывает сложности в определении места данного объекта в общей классификации. Бронзовый кинжал из могильника Уландрык-III, к. 1 вызывает подобные сложности, поскольку его параметры и хорошая проработка деталей позволяют некоторым исследователям отнести его к боевым.

Группа уменьшенных моделей является самой многочисленной и включает в себя 50 кинжалов. Размеры их колеблются в пределах от 15,8 до 22,3 см. Для этой группы характерны схожие параметры и формы конструктивных элементов, их плоскостность и непроработанность, что в целом не вызывает особых сложностей при морфологическом изучении.

К миниатюрным моделям были отнесены 30 кинжалов, длиной от 10,6 до 15,7 см.

Среди рассмотренных кинжалов находятся и пять их моделей, изготовленных из ножей. Если учесть их длину, то четыре из них можно отнести к группе уменьшенных, а один к группе миниатюрных моделей. Но по причинам, изложенным выше, их нельзя рассматривать в общей классификации.

В 102 из рассмотренных погребений были обнаружены настоящие чеканы или их модели. При этом самих чеканов несколько больше – 113, поскольку в некоторых курганах их содержалось по 2–3 экземпляров. Из них 16 железных, остальные – бронзовые.

Если исходить из предположения, что все боевое оружие в скифо-сакский период было уже железным, а из бронзы изготавливались преимущественно модели, то все 16 железных экземпляров являются боевыми. Но наличие у некоторых из них вырезанного на рукояти втока (Уландрык-IV, к. 1; Уландрык-IV, к. 3 и др.) не позволяет с уверенностью говорить об их принадлежности к боевым изделиям. В то же время считается, что бронзовые массивные чеканы с выраженным бойком также являются боевыми. Поэтому для разграничения боевых и вотивных чеканов необходимо учитывать несколько признаков.

Среди вотивных экземпляров можно выделить две группы: уменьшенные и миниатюрные. Если общая длина боевого чекана должна быть не менее двадцати сантиметров, то уменьшенными можно считать модели длиной 15–19 см, а миниатюрными – изделия менее 15 см длиной.

Как следует из анализа находок из курганов Юго-Восточного Алтая, у многих вотивных чеканов сечение рукояти было круглым. Но отдельные рукояти (в том числе боевых железных) имели овальное сечение. При этом обращенная к обушку сторона округлая, а обращенная к бойку сходит на конус, образуя вдоль рукояти ребро. Такая форма не позволяла ей проворачиваться и делала рукоять более удобной для фиксации в зажатой руке. В.Д. Кубарев¹⁰ полагает, что эта особенность рукоятей позволяет более точно отличать настоящие чеканы от имитаций.

Вопрос о боевом и ритуальном предназначении касается и наконечников стрел. Различия здесь не столь очевидны, и разграничение может идти не столько по размерам, сколько по материалу изготовления. К вотивным, несомненно, относятся наконечники, вырезанные из дерева (за исключением томаров), в том числе и на концах древков стрел¹¹. Зафиксированы случаи помещения в погребения деревянных древков без наконечников или их моделей. По мнению В.Д. Кубарева¹², произошло это тогда, когда возобладала единая погребальная традиция – заменять настоящие вещи их моделями или миниатюрными имитациями, что касалось всех видов оружия, в том числе стрел.

Из массы погребений можно выделить серию из 17 курганов, в которых элементы стрелкового комплекса были представлены исключительно моделями. В данных захоронениях имелись либо только древки стрел, либо деревянные имитации наконечников стрел. Также встречались имитации луков из согнутого тальникового прута¹³. Подобные имитации луков характерны для погребений подростков мужского пола.

В вопросе изучения стрелкового комплекса большую роль играет вопрос сохранности изделий из органических материалов. Они далеко не всегда доходят до исследователей, а имеющиеся материалы зачастую сохраняются в виде фрагментов, что значительно затрудняет их анализ и оценку исследователями.

Несмотря на то что большая часть предметов вооружения в пазырыкских погребениях – это модели, они также являются важным источником для изучения представленной культуры. Вотивные предметы копируют боевое оружие, их изучение позволяет проследить развитие различных элементов системы вооружения во времени и пространстве. Изменения самих моделей демонстрирует перемены, происходившие в погребальном обряде на протяжении всего времени существования пазырыкской культуры. Четкое разграничение боевых и вотивных изделий и соотнесение их с другими признаками позволит уточнить социальное положение погребенных и степень милитаризации общества. 

¹ Кирюшин Ю.Ф., Степанова Н.Ф. Скифская эпоха Горного Алтая. Ч. III: Погребальные комплексы скифского времени Средней Катуни. Барнаул, 2004; Кочев В.А. Боевое оружие пазырыкцев // Древности Алтая. Известия лаборатории археологии. Горно-Алтайск. 1999а, № 4. С. 74–82; Кубарев В.Д. Кинжалы из Горного Алтая // Военное дело древних племен Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1981. С. 29–54.

² Кочев В.А. Воины пазырыкского общества // Проблемы изучения древней и средневековой истории Горного Алтая. Горно&Алтайск, 1990а. С. 105–118.

³ Кирюшин Ю.Ф., Кунгуров А.Л. Могильник раннего железного века Староалейка-2 // Погребальный обряд древних племен Алтая. Барнаул, 1996. С. 115–134.

⁴ Кубарев В. Д. Курганы Уландрыка. Новосибирск, 1987.

⁵ Там же. С. 249.

⁶ Могильников В.А., Суразаков А.С. Археологические исследования в долинах рек Боротал и Алагаил // СА. 1980. № 2. С. 180–191.

⁷ Кирюшин Ю.Ф., Степанова Н.Ф. Скифская эпоха Горного Алтая. Ч. III; Кубарев В.Д. Курганы Уландрыка; Он же. Курганы Юстыда. Новосибирск, 1991.

⁸ Кирюшин Ю.Ф., Степанова Н.Ф. Скифская эпоха Горного Алтая. Ч. III. С. 54.

⁹ Кубарев В.Д. Курганы Уландрыка. С. 282.

¹⁰ Он же. Курганы Сайлюгема. Новосибирск, 1992. С. 67–68.

¹¹ Он же. Курганы Уландрыка. С. 70.

¹² Он же. Курганы Сайлюгема. С. 76.

¹³ Он же. Курганы Уландрыка. С. 69.